– Фу-у-у-ух…
– Прости, лейтенант. Виновата! – развела руками капитан. В глазах волнение, руки дрожат.
– Ничего страшного не произошло… Не беспокойтесь! Я в полном порядке. – Не хватало мне тут извинений от Героя СССР. – Честно, в рамках моего ранения – все в норме… Знаете, я не сильно удивлен вашему появлению здесь.
– Почему же? – вскинула брови Надежда.
– Товарищ Цебриенко рассказывала мне о вас. – Взгляд, брошенный в сторону Елены, мне не понравился. Капитан не поняла, к чему я веду. Срочно надо исправлять ошибку. – И я понял одну важную вещь: вы – очень ответственный человек. Не злитесь на Елену, она с душевной теплотой отзывалась о вас. – Улыбаются, уже по-другому смотрят друг на друга. – И вообще у меня самое положительное отношение к вам, товарищ капитан, и к вашим боевым подругам. Вы очень сильно помогли нам всем там, у Октябрьского. Скажу без утайки – в авиации я уважаю штурмовиков. – Льстить было ни к чему, я просто говорил правду. – Ни бомбардировщики, ни истребители не помогают пехоте так, как это делают «летающие танки» – штурмовики. Я ни в коем случае не преуменьшаю заслуг остальных сил авиации, просто говорю то, что на душе.
– Ох, льстец! И хитрец! Я его благодарить пришла, а он меня своей благодарностью переиграл. У-у-у-ух! – Рузанкова уже просто грозит кулаком, не бьет, а Елена с Маргаритой подхихикивают в дверях. – Я ведь знаю, что ты тоже в некотором роде… летчик. Известно мне о твоих славных похождениях в качестве бортстрелка. И о том, что наградили тебя Крестом Летных Заслуг за три сбитых «Фокке-Вульфа». Не понимаю только, как ты в самолете оказался, но это дело второе. Я вот к чему веду… – Капитан склоняется поближе и заговорщическим тоном говорит: – Надоест по земле бегать, в небо потянет – обращайся. Ты не думай, у меня в штабе вашей американской авиации есть знакомые, так что все будет о’кей. Опытные и везучие летчики всегда нужны. Я не шучу и говорю все серьезно.
– Спасибо за предложение, но мне пока что земля под ногами роднее. Но предложение буду держать в уме, не думайте, что я отказался. – Неожиданно, конечно, но чего уж там. А вдруг во мне проснется летчик! Мне ведь предлагали выбирать дальнейший путь, вот и перевыберу – пойду в авиацию. Но уж точно не сейчас.
– Ну, смотри. Ладно. Пойдем мы. – Капитан встала и, надев фуражку, собралась было уходить. – Чуть не забыла. Это тебе, лейтенант. На память. – И протягивает вытащенный из кармана халата небольшой сверточек. – Ну, бывай!
– До свиданья, – пролепетал я вослед ушедшим посетителям и осторожно развернул бумажный сверточек. Внутри – маленький металлический самолетик. Зелененький И-16 с ярко-красными звездочками на крыльях и языками пламени на капоте. Красивая модель, приятная такая. О, а на самой обертке что-то написано. Ага, адреса полевой почты Рузанковой. Х-ха!