Про уныние пришлось вспомнить ровно через час. Переместив штабной автобус в сквер рядом со зданием райисполкома, мы с Климом занялись командованием нормально – не бегали никуда, а сидели над картой, внимательно выслушивали доклады и раздавали приказы. Точнее, командовал Клим, а я потихоньку помогал. В напарнике проснулся недюжинный талант полководца, и мое скромное участие понемногу сводилось к дублированию приказов на английском.
Вскоре по прибытии тыловой колонны на восточной окраине райцентра развернули медицинский и эвакуационный пункты для местных жителей и наших бойцов. Местных, пришедших к нам за помощью, оказалось очень мало: почти все успели эвакуироваться по железной дороге или скрыться в лесах при подходе врага. По этой причине поселок казался пустынным, некоторые мгновения ощущалась некая грустная постапокалиптичность. Однако, несмотря на унылость общего вида поселка, вид из окна автобуса мне нравился – вокруг красивый сквер с добротными дорожками и уютными скамеечками, высокие деревья прикрывают густыми кронами дутую тушу штабной машины. Меж деревьев вырисовывается совершенно новое, ярко-белое двухэтажное строение районного исполнительного комитета. Центральная, Советская улица – добротной, мощно укатанной проезжей частью пролегает прямо пред нами. За ней стройным рядком стоят красивые новые дома – пара окрашенных в симпатичный зеленый цвет деревянных двухэтажек и сияющие желтизной ошкуренного бревна многочисленные одноэтажки. Как и Бобруйск, поселок развивался, но война все испортила. Эх, как бы я хотел здесь жить…
Пасторальные размышления грубо прервались недвусмысленным намеком пролетевших мимо штурмовиков, что разворачивание тылов, пусть и кургузое, требует принятия скорейших мер противовоздушной обороны. Верно, истребители прикрытия – это просто великолепно, но лишняя осторожность никак не помешает, особливо в делах военных. Немцы покуда поостыли, не лезут нас бомбить, но кто их знает? Может, Герингу запросы покамест стучат, а потом возьмут и ка-а-ак вдарят со всей дурью? Так что все наличные зенитные орудия, ЗСУ и трофейные пятнадцатимиллиметровые чешские монстро-пулеметы ZB-60 на зенитных станках в кратчайшие сроки раскидали на прикрытие станции, штаба и тылов. К моему глубокому сожалению, даже полюбившуюся немецкую зенитную самоходку пришлось отправить на станцию обеспечивать совместно с «Занавесками» мобильное прикрытие мотоброневагона. Потерю зэсэушки быстро компенсировали, выменяв у тыловиков на «зэбэшник» грузовик с установленным в кузове зенитным автоматом.