И моряки понимают – это не пушки. Это танки! По берегу мелькают серые корпуса немецких танков…
В лотки орудий срочно ложатся бронебойные снаряды, комендоры вносят поправки. Вновь гремят выстрелы… Но чуточку не успели моряки… Самую малость. Один из катеров окружают разрывы, внезапно замолкает главный калибр. Через мгновение минометную позицию за рубкой закрывает огненный шар взрыва… С рубки на палубу падает скошенный осколком матрос… Гремит страшный взрыв, и катер, переломившись пополам, подпрыгивает в воде и резко падает обратно…
Ни секунды на грусть нет у авангарда. Враг с удвоенным ожесточением бьет по оставшимся катерам… Но это уже не имеет значения – основные силы отряда пересекли линию моста. И в небе над ним висит изящная фигурка разведывательного самолета.
Задержавшийся на аэродроме из-за налета бомбардировщиков противника разведчик-корректировщик Пинской военной флотилии Г-37РК все же добрался до цели. Командир экипажа, лейтенант Эдуард Вийк аккуратно, по-эстонски нерасторопно, чуть накренил самолет, закладывая вираж. Его бортстрелок сержант Максим Мельчук приник к остеклению фонаря. Его взгляд, цепкий, внимательный, сканировал все. Реку, берега, дороги. Он замечал и запоминал все. Вот танки на берегу, к ним из города с юго-запада подходит еще группа бронетехники. Вот на северном берегу колонна грузовиков и танков. Так, а это, похоже, батарея гаубиц…
– Щука, Щука, я Чайка!.. – четким, громким голосом заговорил Максим, начиная передачу данных. Там, внизу, на кораблях флотилии его слов ждут как манны небесной.
И на кораблях слышат летчика. Моряки готовы дать прикурить всем врагам, до кого дотянутся снаряды, мины и пули, выпущенные с бортов боевых судов.
– Полундра, братцы!.. – вновь звучит над рекой Припять.
Теперь врагу совсем не поздоровится… Месть уже пришла!..
Это было великолепно! Не чувствуя боли, не особо страшась близких разрывов, я смотрел. Корабли, ограниченные в маневре берегами реки, крушили всех, до кого могли дотянуться! Катера долбили из своих пушек и минометов. Вокруг нашей бедной позиции все перекопано взрывами. Но ни один снаряд, ни одна мина нас не зацепила. А земля за шиворотом и в волосах – мизерная плата за эффектную победу!
Эх, бегут поляки, бегут! Совсем у бедняг крышу сорвало. Оружие бросили, орут, прыгают через мешки, шарахаются от нас. Врешь, не уйдешь! В штыки их!
За избиением младенцев можно было наблюдать бесконечность, но все хорошее заканчивается… Не прошло и пары минут, как по передовым катерам с противоположного берега открыли огонь вражеские танки, укрывшиеся метрах в трехстах от моста, в гуще кустов.