— Как я вас понимаю, а со мной что происходит? Да меня кто хочешь из существ в свободное от работы время носящих платье может заставить делать все, что угодно.
— Другому ты это рассказывай, — хмыкнул Ровер. — Тебя ни к чему невозможно принудить, если ты сам этого не хочешь. А вот у нас трудности существуют на самом деле. Добытая нами добыча, ранг твоих телохранителей. Знаешь, Влад, чем меньше мы будем проводить времени в герцогстве Арны — тем лучше, целее будем. Эти женщины — это какое-то наказание.
М-да, мои вампиры полностью поняли суть женского пола. Вы наше наказание, но без вас нам жить тоже невозможно.
— Впереди нас ждет засада, — проинформировал меня Ругин.
— Нет, это не засада, а группа встречи гостей, — поправил я вампира. — Ругин, а давай мы с тобой обсудим поэзию?
— А это что такое? — заинтересовался вампир.
— Это такая вещь, что с одной стороны ты можешь послать девушку как можно дальше, если она тебе не нравится, а с другой стороны, так приблизить ее к себе как можно ближе, если у тебя есть к ней симпатия.
— Не понял, — сознался вампир.
— Сейчас я все тебе объясню, Ругин, — я принялся копаться в своей памяти, вот это стихотворение подойдет. — Слушайте, однажды этот один великий поэт написал его для той женщины, с кем у него уже ничего не могло быть.
— Я вас любил: любовь еще быть может,
— В душе моей угасла не совсем,
— Но пусть она вас больше не тревожит,
— Я не хочу печалить вас ничем.
— Он ее любил, а она не смогла выйти за него замуж?! — возмутился вампир. — Кто это, Влад, назови нам их имена, они будут счастливы оба, нельзя так мучить разумных!
— Я вас любил безмолвно, безнадежно,
— То робостью, то ревностью томим,
— Я вас любил, так искренне, так нежно,
— Как дай Создатель Вам любимой быть другим.
— Она изменила ему, тварь, — заметил взбешенный чем-то Ровер. — Надо убить их обоих, ее и ее любовника. Нельзя так доводить мужчину до кромки. Кто они такие, Влад?
— Все они давно уже умерли, а тот, кто написал эти стихи, погиб на поединке. Говорили в свое время, что там были нарушены правила боя, но я не знаю, правда это или нет, я там не присутствовал.
— Он был настоящим мужчиной, — вздохнул на бегу Ругин. — Жаль, что мало теперь таких. Ну почему лучшие всегда умирают?!
— А разве они иначе не были бы лучшими? — поинтересовался я. — Всякая гниль старается выжить любыми способами, а судьба лучших — это всегда умирать за что-то. За честь, за любовь, за свои принципы.
Молчание и только звук сминающих своими копытами зеленую траву Черныша.
— Нариэль эл Зуинар, — почти внезапно обрадовался я, — какая встреча, а что мы так смущенно выглядываем из кустиков, некрофил? Кстати, успокой свою группу поддержки, а иначе их ласково примет в свои объятия Творец, я это тебе срочно обещаю.