Засаленная бумажка от пакетика с жареной картошкой пронеслась по воздуху, прилепилась к голому плечу Сэм, потом опять взлетела и приземлилась на каскетку какого-то рьяного болельщика «Доджей». Люди подняли головы, с тревогой вглядываясь в помрачневшее небо. Гром снова прокатился по долине, а в рыжие скалы сьерры тут же ударила белая молния.
Крупная капля дождя упала на голую, похожую на огромную сосиску руку какой-то тучной женщины в оранжевой майке с надписью «Церковь Подлинного Откровения». Женщина подняла глаза к небу и отерла руку, испустив при этом тяжкий, но смиренный вздох. Вторая капля угодила ей на испещренный красными прожилками нос — лицо у нее возмущенно скривилось. Сэм тоже подняла голову. Собирался дождь, и далеко не на шутку. Надвигался один из тех характерных для здешней пустыни потопов, что за пару минут превращают город в сплошную трясину. Праздничное шествие несколько смешалось: люди, похоже, утратили уверенность в том, куда же им дальше двигаться. Лесли Андерсон сдвинул брови, мысленно приказывая небу отменить дождь — если не напрочь, то уж по меньшей мере на сегодня!
Рядом с Сэм женщина в интригующей своей надписью майке отерла нос и с озадаченным видом понюхала пальцы — написанное на ее лице недоумение мгновенно сменилось гримасой отвращения.
— Но это же моча! — взревела она хриплым голосом заядлой курильщицы.
Стоявший рядом высокий тип с длинными жирными волосами, на черной футболке которого демонстративно красовался огромный позолоченный крест, принялся подшучивать:
— Говорил же я тебе, Марта: не мешай пиво с текилой. Потом еще и в автобусе плохо станет!
— Дьявол! Говорю тебе, что это чертова моча, преподобный отец!
— Ты — чертова безбожница, и речи у тебя чертовы!
Жестом обвинителя она сунула пальцы в тощую физиономию спутника:
— Нюхай, преподобный Роберт Франклин Фалкинз, давай, давай, нюхай!
Преподобный Фалкинз пожал узкими плечами, и тут же очередная капля упала ему на щеку. Он вытер ее худым и грязным указательным пальцем с черной каемочкой под ногтем. Саманта, сама не зная почему, остановилась.
— Вот чертов бардак, братья мои, клянусь, от этого проклятого дождя разит мочой! — завопил вдруг преподобный Фалкинз, размахивая длинными костлявыми руками.
А капли падали — все чаще и чаще. Люди смотрели на тощую, фанатического вида фигуру Фалкинза с состраданием. Но кое-кто уже изумленно качал головой — послышались восклицания: