– А чем вы тут занимаетесь? – задал Ленька следующий вопрос.
– Если ты один из нас, узнаешь, – загадочно сказал мужчина.
– Резонно, – согласился с ним Ленька. – А все-таки?
– Мы ядро нового общества, – ответил мужчина. – Оно сменит старое, с его устаревшими взглядами, идеями и ценностями.
– Я где-то слышал, что у России до сих пор нет идеи, – решив во что бы то ни стало разговорить мужчину, сказал Ленька.
– Тем более, – хмыкнул мужчина. – Все надо менять.
– А кто ваш бог?
– Раз ты здесь, среди нас, то должен знать, – как само собой разумеющееся сказал мужчина и снова повторился: – Раз ты среди нас, значит, этот бог и твой…
– Я первый раз пришел, – не унимался Ленька.
– Всему свое время, – уклончиво ответил мужчина. – Не волнуйся, все узнаешь. Ты, кстати, попил кагор?
– Что, простите? – не понял Ленька.
Мужчина показал на один из стоявших вдоль стены столов. На них стояли наполненные бордовой жидкостью одноразовые стаканчики.
– Я не буду, – наконец догадавшись, что от него хотят, покачал он головой.
– Это обязательный обряд, – нахмурил брови мужчина. – Каждый должен выпить кровь Христову…
– А что будет, если я не стану этого делать? – спросил Ленька.
– Тебя не пустят на встречу…
– А может, я уже выпил? – прищурился он.
– Обманывать нельзя, – по-детски надул губы мужчина. – Делай, что сказали.
Леньке ничего не оставалось, как подойти к столу и взять стаканчик. Он здесь же опрокинул его содержимое в рот, зажевал маленьким кубиком белого хлеба. Кагор был приторно сладкий, даже, как показалось, слаще, чем надо. Однако он уловил привкус, несвойственный винам. Вернув стаканчик на место, он огляделся по сторонам и, к своему удивлению, обнаружил, что его собеседника след простыл.
– Странно, – подумал он вслух. – Значит, подходил только за тем, чтобы вынудить меня выпить эту бурду…
Неожиданно тихо заиграла музыка. Голоса в фойе стихли, и все пришло в движение. Ленька поплыл вместе с этой людской массой в зал. Народ все прибывал и прибывал. Вот уже негде даже встать. С десяток крепко сложенных парней в строгих костюмах и одинаково черных рубашках, выстроились в ряд перед сценой, не позволяя массе перехлестнуться через себя.
Музыка стала играть громче. Толпа загудела. Он посмотрел вперед и увидел, как на сцену вышли несколько человек в черных атласных балахонах. Из-за того, что ног этих людей не было видно из-под одежды, создавалось впечатление, что они плывут. Капюшоны скрывали их лица.
Толпа загудела сильнее. Льющаяся из невидимых динамиков мелодия становилась все агрессивнее. Под ритмичные удары барабана на сцену уверенной походкой вышел мужчина в красном и вознес руки к потолку: