Фридрих был старший среди братьев, Юрген младший. Наверно, поэтому Фридрих следил за каждым его шагом, по поводу и без повода учил-поучал, подсказывал. Но все же Юрген сильно удивился, когда вскоре после его возвращения из Кельна он сказал:
— Догадываюсь, что тебе нужна женщина.
Юрген покраснел, взглянул на брата — тот деловито пыхтел трубкой, глядя в пространство, словно проверяя свои подозрения-соображения. Ответ ему не требовался, все решения Фридрих принимал сам.
Да, женщина была очень нужна, но как встретить такую, как распознать и предложить? Ему, краснеющему от пристального взгляда девушек, заикающемуся, это было невозможно. Но и Фридрих слов на ветер не бросал.
— Она будет ждать тебя у оврага, — сообщил однажды вечером. — Не смущайся, иди. Вот тебе рубль.
И как ни растерян был Юрген, все же спросил:
— Не мало?
— В самый раз.
— К-когда?
— Когда стемнеет.
— К-как ее зовут?
— Юлька.
Юлька? Но таких имен много.
Однако это оказалась именно она, девочка, которую когда-то он угощал на шлахфэсте. Впрочем, стала рослой, сильной с виду и смелой.
— А я тебя помню, — сказала.
— И я, — произнес он.
— Пойдем? — она кивнула на свою старую хатку, уже почти повисшую за эти годы над обрывом. — Ты не бойся, все будет как надо. Рубль взял?
— Взял, — тихо ответил, сжимая бумажку в потной руке.
У оврага, кроме них, никого не было, но влажный и мятый рублик он вручил ей, словно прилюдно, тайно, из ладони в ладонь. Юлька, однако, сразу же развернула его, разгладила и поднесла к глазам, — удовлетворение и согласие отразилось на лице.
— Ты не бойся, — повторила, — дома у меня никого, одна живу. Маму я похоронила, а брат далеко. В Сибири он, украл у купца валенки, не успел поносить.
Все так же со скрипом и натугой открылась дверь. Пусто и темно было в ее приовражной хатке: единственное окошко слабо принимало лунный свет, печь-грубка, сундук, табуретка, завалившийся на бок топчан. Иконка висела в красном углу, но какая и чья, не разглядеть. Он молча стоял у порога, вглядываясь в тьму.
— Ну что ты? — оглянулась вокруг. — У меня чисто. — Она неуверенно приближалась к нему.
— П-подожди, — хрипло произнес он.
Юлька начала было раздеваться, но Юрген не двигался, и она замерла.
— Ты что? Я уже и сама боюсь. Раздевайся! — она шагнула к нему и стала сердито развязывать пояс, потащила через голову рубаху. Он обнял ее, чтобы она ничего не видела, и так, обняв, неуклюже повлек к опасно завалившемуся топчану.
— Тебе понравилось? — спросила Юлька.
— П-понравилось.
— Еще придешь?
— П-приду.
— Я ведь ни с кем. Это брат твой попросил за тебя. Следующий раз принеси мне два рубля, хорошо?