На помощь Сталину пришел адмирал Кузнецов:
– «Шарнхорст», товарищ Сталин, – тоже линейный корабль.
– Вот-вот, «Шарнхорст». А вот президент Америки Рузвельт прислал поздравительную телеграмму по поводу разгрома конвоя, освобождения севера страны и начала освобождения Норвегии. Да и в Москве многие дипломаты дружественных стран и не очень поздравили и не преминули пнуть англичан. Как это они, имея такой флот, с одним «Бисмарком» в 41-м обделались? А у нас на севере ни одного корабля крупнее эсминца нет, а сумели уничтожить фашистский флот, и не только уничтожить, но и еще половину его захватить.
– Товарищ Сталин, какой на этот вопрос был ответ?
– Что наши моряки воюют не числом, а умением.
– Да, коротко и доходчиво, а кое-кому и эти слова что мордой в дерьмо.
– Товарищ Головко, а как у вас продвигается буксировка этих самых немецких кораблей?
– Товарищ Сталин, два часа назад поступило сообщение из штаба Северного флота. Конвой благополучно проследовал траверз Кольского залива и сейчас на пути к Архангельску. Через трое суток ожидаем прибытия на место.
– А как вы думаете, немец даст вам спокойно его провести до места?
– Товарищ Сталин! Немец уже выдыхается, уже не так интенсивно совершает авианалеты на конвой, как это было в первые двое суток, да и расстояние увеличилось вдвое. И лететь им приходится кое-где над нашими войсками, где они попадают под зенитный огонь. Кроме того, противник понес очень крупные потери в авиации, мы, конечно, тоже понесли невосполнимые потери, корабли практически все получили повреждения в той или иной мере. Но мы обязательно доведем караван до места. А если немцы перебросят новые эскадрильи, сняв их откуда-нибудь из Европы, нам тогда придется очень трудно.
– Самолеты мы вам дадим, а сколько потеряно летчиков?
– Безвозвратных потерь не менее тридцати процентов, раненых еще около пятнадцати, имеется в виду от сбитых самолетов.
– А сколько вы потеряли самолетов?
– За четыре дня, начиная с ударов по конвоям противника, его аэродромам, а в последующем по отражению атак на свои и немецкие корабли, сдавшиеся нам, потеряно сорок три машины всех типов.
– Да, это много.
– Товарищ Сталин, наши летчики сбили в три раза больше.
– Говорят, даже сами немцы участвовали в отражениях авианалетов и помогали тушить пожары, заделывать пробоины.
– Так точно, товарищ Сталин. Но как только стало спокойнее и мы подошли к своим берегам, большинство немецких экипажей сняли со всех кораблей, за исключением крейсера. Почему с него не сняли? Они нужны для обслуживания механизмов, так как крейсер может передвигаться самостоятельно, там оставили минимум механиков и еще кое-кого из специалистов других категорий.