– Предупредить эсминцы о приближении авиации противника. Установите связь с «Росомахой».
– Командир, связь установлена.
– «Росомаха», это «Морской волк», сюда летят не менее двадцати самолетов противника, мы не знаем, есть ли среди них истребители, но через пятнадцать – двадцать минут они будут здесь. На сколько минут боя у вас бензина хватит?
– Бензина хватило бы на двадцать минут боя, если он начнется сейчас, – доложил «Росомаха», – но авиация противника появится только через пятнадцать – двадцать минут. А это значит, что на бой останется минут восемь, не лучше ли лететь навстречу и самим с ходу атаковать, времени на бой будет больше. Смена уже летит, через тридцать – тридцать пять минут прибудут.
– «Росомаха», я приказывать не могу, но с вами согласен. Вы о своем противнике будете знать все, они о вас нет, мы передаем вам курс, скорость и высоту. Я думаю, одной молниеносной атаки хватит, и сразу уходите домой, желательно навстречу своей смене. Мы вас наведем на них.
– Понял вас, «Морской волк».
Недели через две, уже после прихода в Ваенгу, об этом воздушном бое нам рассказал командир эскадрильи истребителей, базирующихся на расположенном рядом с нами аэродроме. По нашей подсказке наши самолеты поднялись до шести километров, пропустили немцев под собой, прячась за облаками. Сама атака была произведена из задней полусферы – разогнавшись на пикировании, прошлись над строем немцев. Сразу удалось сбить четыре самолета противника и несколько повредить. После удачной атаки наша авиагруппа ушла в сторону приближающейся смены. Хотя в охранении немцев и было четыре Ме-109, они ничего не успели сделать, поскольку никак не ожидали, что кто-то сможет тут их атаковать. У нас ни один самолет серьезно не пострадал, так, кое-кто получил по паре пробоин.
Потеряв семь машин, фашистские самолеты появились над потрепанной эскадрой, пытаясь связаться с ней, но мы глушили все частоты. Пройдясь над своей эскадрой, видя, что она стоит и не двигается, все корабли повреждены, два миноносца заполнены спасенными, но почему-то никуда не уходят, немецкие пилоты решили, что во всем этом виноваты наши эсминцы, и решили их атаковать. Давая (как они подумали) этой атакой возможность своим миноносцам уйти. Один особо глазастый увидел на одном из эсминцев белый флаг и решил пройтись над ним ниже, мало ли, вдруг показалось. Не показалось. Почти весь экипаж собрался на верхней палубе, на боевых постах люди отсутствовали. «Значит, эти свиньи решили сдаться!» – решил командир самолета и пошел в атаку на собственный корабль. Первый заход не удался, как хотелось, наверное, сказалось нервное потрясение от увиденного, две бомбы, сброшенные в дрейфующий корабль, упали неудачно, одна попала в носовую оконечность, пробив палубу, и, выйдя через борт, нырнула в море, не разорвавшись. Вторая взорвалась в двадцати метрах по носу, обдав эсминец потоками воды и осколками, вновь появились убитые и раненые. Второй раз самолету уже не дали безнаказанно отбомбиться, его встретили шквалом зенитного огня. Вскоре появились наши самолеты, завязался воздушный бой, потеряв еще два самолета, фашистские стервятники удалились восвояси.