Нет! Шумно! Будет мешать. М-да!..
ПРОХОРОВ. Что случилось-то?
ЛАРИЧЕВ. Случилось? Ничего не случилось. Просто пришел с вами поговорить. Разговор у нас важный, а времени нет. Вот и думаю: с чего начать. М-да… (Пауза.) Ну ладно. Без предисловий. Попробуем начать так… (Полез в карман, достал фотокарточку.) Как вы считаете? Кто это?
КЛЯГИН (взглянув на фото). Кто?
ЛАРИЧЕВ. Я! Пять лет назад. Хорош?
КЛЯГИН. Симпатичный.
ЛАРИЧЕВ. Другой человек!.. Обратите внимание: взгляд, осанка. А цвет лица? Какой был цвет лица! Кровь с молоком! Стометровку за одиннадцать секунд бегал…
КЛЯГИН. А сейчас?
ЛАРИЧЕВ. Что сейчас?
КЛЯГИН. Сейчас за сколько?
ЛАРИЧЕВ. Сейчас не бегаю!.. М-да… Нет, не то! Все не то! Начнем сначала. Начнем с жены. Жена моя – Ларичева Елена Петровна – сотрудница научного журнала, прекрасная, умная, добрая, достойная женщина…
ПРОХОРОВ. Это мы знаем.
ЛАРИЧЕВ (резко). Не перебивать!.. Одним словом, великолепная женщина и мать. У нас дочка. Девять лет. Учится в музыкальной школе. М-да! Нет. Опять не то! Не то!
КЛЯГИН. Товарищ, а вы попробуйте про «то» говорить!
ПРОХОРОВ (Клягину). Не сбивай!.. (Ларичеву) Вы не волнуйтесь! У меня тоже так бывает. Когда волнуюсь. Особенно на собрании. Хочу что-то сказать и все понимаю, что хочу сказать, и уже все понимают, что я хочу сказать, а я все не говорю…
ЛАРИЧЕВ (раздраженно). Товарищи, не отвлекайтесь! У нас мало времени. На чем я остановился?
КЛЯГИН. Жена ваша – в музыкальной школе девять лет, дочка – достойная женщина.
ЛАРИЧЕВ. Нет… Нет… Нет… Это жена – достойная женщина! И не просто достойная, а чудный, отзывчивый человек. И настоящий физиолог. Перспективный ученый… Была.
ПРОХОРОВ. Как это «была»?
ЛАРИЧЕВ. Была, пока не увлеклась вами. Я не имею в виду вас конкретно, я говорю о вас как о явлении. Началось это пять лет назад.
КЛЯГИН. Это когда вы стометровку бегали?
ЛАРИЧЕВ. Да отстаньте вы со стометровкой!!! Увлеклась она, стало быть, вами, феноменами, уникумами, «самородками из народа», так сказать, и стала вас разыскивать по всей стране… М-да! А уж чего-чего, а этого-то добра у нас оказалось предостаточно. И всех Лена тащила в Москву, иногда за свой счет. А иногда не просто в Москву, а прямо к нам домой. Господи боже мой, кого у нас только не было! Страшно вспомнить! Ясновидец один жил. Из-под Воркуты. Утверждал, что прекрасно видит будущее и может его предсказывать. И предсказывал будущее! В общих чертах, конечно, но зато категорично. Знаете, эдак в стиле поэта: через четыре года здесь будет город-сад! Все! Хочешь – верь, хочешь – нет. Леночка с ним полгода носилась, таскала по разным комиссиям, даже познакомила с кем-то из Госплана. Он и там напрогнозировал. Наверное, до сих пор убытки списать не могут!.. М-да!.. Ну, еще у нас женщина одна целый месяц на квартире прожила! Эта – читала пальцами. Писать, дура, не умела, но читать – пожалуйста!.. Особенно редкие книги. Несколько книг так и зачитала пальцами, не могу найти! М-да… Потом еще один тип жил, из Иркутска. Этот все фотопленку мыслью засвечивал. Хлебом не корми, дай только ему пленку засветить. Ну, он, слава богу, недолго голову морочил, его фотографы поймали, морду набили за испорченные пленки, он и смотал. Зато уж исцелитель нам всем крови попил. Это был фрукт!.. Филиппинец! По фамилии ЗУЙКОВ. Брался лечить все, любую болезнь. Кожу, внутренности руками раздвигал. Без анестезии. С этим целый год носились. Профессоров одурачивал! Я, идиот, и то доверился… У меня в коленном суставе мениск повредился, он говорит: давайте, я вам, Олег Николаевич, сустав раздвину… И ведь раздвинул, сволочь! Реанимация приезжала! В ЦИТО два месяца задвинуть не могли…