Из опыта я знал, что люди, впервые участвующие в соревнованиях, заметно волнуются, хотя все необходимое учтено во время тренировки. Чем ближе минута начала соревнований, тем сильнее закипает кровь в сердце бойца.
Майор Абрамович, старый, опытный спортсмен, участник множества соревнований, и тот заметно волновался. Прищурив свои карие глаза с монгольским разрезом, пошмыгивая коротеньким носом, играя носком сапога с камешком, он прохаживался по дороге. Абрамовича я знал с сорок первого года, когда он был командиром взвода и частенько по ночам наведывался к нам на передовую со своими автоматчиками. Затем он командовал ротой, одно время работал в штабе полка, а теперь был заместителем начальника первого отдела дивизии. Мы дружили в течение всего этого времени, несмотря на ранги, дружили как спортсмен со спортсменом.
К восьми часам все участники соревнования были в сборе. По жеребьевке наша команда шла второй. Мы сели на машину и уехали на заданную дистанцию. Когда проезжали под железнодорожным мостом, кто-то из ребят в шутку крикнул:
— Эй, Максимыч! Оставь своего тезку за насыпью, на обратном пути захватим.
— Шутник ты, братец, а у самого небось колени дрожат.
Командир взвода Юрий Грудинин стоял на подножке кабины. Он задорно встряхнул кудрями и запел:
Вспомним о тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу…
Дружный хор подхватил песню.
Машина шла по проселочной дороге, переваливаясь с боку на бок. Слева и справа шпалерами раскинулись огороды ленинградцев. Женщины и подростки убирали урожай. Увидя нас, они выпрямляли натруженные спины и, опершись на лопаты, приветливо махали руками.
Одна молодая женщина ловко забросила в кузов машины большой пучок моркови. Она что-то крикнула, но шум мотора поглотил ее слова.
Когда мы прибыли, на месте нам был зачитан приказ, и команда 109-й дивизии вышла на дистанцию.
Спустя два часа к нам прикатил мотоциклист. Он коротко передал:
— Сто девятой дивизии приступить к выполнению задачи! — И укатил.
…Я еще издали увидел бегущих по полю с лопатами женщин, мужчин, подростков. Они на нашем пути стали зарывать ямы. Одна сухонькая, маленькая старушка принесла ведро воды и, протягивая каждому из нас полную кружку, приговаривала:
— Сыночек, выпей холодной водицы, легче будет тащить это окаянное орудие.
Навьюченный станком пулемета, Максимов бежал впереди меня. Поравнявшись со старушкой, он смахнул рукавом пот со лба, взял кружку из ласковых рук и залпом осушил ее. Затем осторожно обнял старушку за худенькие плечи и поцеловал: