— А лица… Помнишь — ты выкрасил нам лица, когда мы устраивали засаду на кредонских егерей?
— Тот же самый принцип… — Чтобы быть незаметным — слейся с окружающим пейзажем.
— Я прочел больше десятка наставлений по военному делу. — И нигде об этом не сказано ни слова! — Запальчиво возразил Ренки. — Наоборот, все полководцы, хоть древности хоть последних времен — писали что мундиры должны быть ярких цветов, чтобы лучше осуществлять управление войсками в бою! А за извалянный в пыли мундир нас бы всех выпороли… при других обстоятельствах.
… И кстати — Я заметил что ты не просто покрасил нам лица… Ты разрисовал их явно по какой-то системе… — Это узоры твоего клана? Я читал у Модоокта в «Записках о дальних землях», что у некоторых народов принято рисовать узоры на лицах когда они идут в бой!
— Что? Хм… — Готор даже будто поперхнулся коротеньким смешком. — Нет Ренки, это никакие не узоры моего клана. Просто человеческий взгляд, привык замечать знакомые образы и очертания. И если лицо просто закрасить чем-то темным, — он и будет видеть его как темное лицо. А если краску нанести участками, — очертания будто бы изменятся, и глаз, даже увидев, все равно не поймет что это такое.
— И откуда ты это знаешь? И если ты, как сам утверждаешь — никогда не был солдатом. — Зачем тебе раньше было прятать подобным образом свое лицо?
— В моих краях это знают даже маленькие девочки, совсем не интересующиеся военной службой… ну разве что — молодыми офицерами. Это… ну часть культуры… Вроде твоих книг или песен. Такой же штамп… в смысле — обязательный набор действий или слов-описаний… У вас там помнится что-то про «клубы порохового дыма растекающиеся по полю брани» и«… он возложил руку на рукоять шпаги». А у нас, — герой отправляясь на подвиги непременно наносит маскирующую краску на лицо. — Смотрится и звучит красиво и грозно.
— И где эти края? — Ядовито осведомился Ренки. — Этот твой архипелаг… Легтгский кажется? Почему он не нанесен ни на одну известную карту?
— Он дальше чем заплывали ваши картографы и даже этот твой Медоокт. — Спокойно ответил Готор, но Ренки почувствовал что его приятель как-то внутренне напрягся, и в его голосе послышались тоскливые нотки. — Намного дальше…
— А твои враги настолько жаждут твоей смерти, что решили преследовать тебя даже в такой дали от дома?
— Нет Ренки… — Кажется Готор наконец-то решился сказать больше обычного, и потому понизил голос почти до шепота. — Я больше опасаюсь не своих «домашних» врагов. А вопросов которые мне станет задавать ваша Тайная Служба… Так уж получилось, что тот корабль на котором я потерпел крушение, отплыл из заморских владений Кредонской республики.