Он повернулся к Аскланделле, дочь императора ожидает с милостивой улыбкой. Леопольд приблизился медленно и торжественно, я смотрел с любопытством, есть ли такое в протоколе, когда король встречает дочь императора на своей земле, но в присутствии завоевателя, обладающего реальной властью.
Леопольд поклонился, ухитрившись в одном жесте совместить разнообразнейшие оттенки, от величественности короля, принимающего знатных гостей, дружественности и покровительства старшего по возрасту младшему, но еще и чисто мужское удовольствие от встречи с красивейшей женщиной, которой может поцеловать руку.
Аскланделла неизменно на высоте, в данном случае она и дочь императора, принимающая короля, и дочь соседа, и старшая подруга, приютившая его дочерей и оказывающая им покровительство дочь самого Вильгельма Блистательного.
— Ваше высочество, — произнес он со всем почтением и в то же время великой радостью, — я безмерно счастлив, что вы заметили моих дочерей и защитили…
Она прервала небрежным голосом:
— Ваше величество, никакой благодарности! Им здесь ничего не грозило, это они мне помогли коротать дни.
— Ваше высочество!
— У вас замечательные дочери, — сказала она.
Он поклонился и сказал растроганно:
— Ваша похвала бесценна, ваше императорское высочество…
— Вы прекрасно их воспитали, — произнесла она таким непререкаемым тоном, словно ей самой лет сто, не меньше. — В самом деле… весьма.
Все три ее фрейлины с сияющими лицами вернулись к ней и встали рядом, но на полшага сзади, как надлежит вышколенным и благовоспитанным.
Я сказал громко:
— Дивное зрелище! Меня аж скупая и весьма горючая мужская прошибла. Никак не отойду, щас зареву… Как видим, есть радость и щасте в этом мире, есть! Приглашайте нас в свой королевский дворец, ваше величество!..
Леопольд кротко зыркнул в мою сторону, но я серьезен, никаких злых шуточек, в самом деле нужно поскорее закончить здесь, меня, и не только меня, ждут на Юге, так здесь называют земли, лежащие в той стороне… да я сам недавно так их называл!
Слуги забегают вперед и распахивают двери, всегда обе створки, и явно жалеют, что не могут раздвинуть стены. Мы прем большой и радостно галдящей толпой, сразу заполняя своей пестротой все пространство сзади и по сторонам, мои лорды и сакрантские еще не перемешались, однако, вижу, до этого уже недалеко.
Сказать, что я не исследовал дворец в первый же день, — это сказать неправду, но я абсолютно не обращал внимания на красоты, только места, где мог затаиться враг, где ловушки, где чувствуется опасность, где слишком подозрительно освещенные места с такими, где хоть глаз выколи, но сейчас, медленно шествуя рядом с королем, я замечал красоту длинного, но широкого коридора, настолько широкого, что и не коридор, а как бы огромный зал, уходящий вдаль, только через каждые три статуи в нишах стен имеется массивная дверь, иногда уже распахнутая, в этих случаях оттуда доносятся голоса, иногда даже музыка.