В первый же день немецкой оккупации в нашу дверь позвонили. Вошел офицер гестапо с несколькими солдатами. Они не знали, что Карел умер, и пришли его арестовать. Потом офицер оступился на деревянных ступеньках лестницы и полетел вниз.
Старая дама была живой свидетельницей двух сильных страстей и двух жизненных крушений: у одного из ее возлюбленных не выдержало сердце, у другого помутился разум. Два отчаявшихся человека разделили судьбу мира.
В комнате Яна Масарика на столе нашли раскрытое Евангелие. Он подчеркнул слова: «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание»[1].
Даже революция кардинально не меняет чувств и традиций. В России Ольги, Маши, Ирины до сих пор надевают белое подвенечное платье. А бывший министр культуры госпожа Фурцева сказала:
«Наши танцовщицы должны быть белоснежны и чисты, как советское мороженое». Она, по-видимому, не слыхала известного афоризма: «В жизни каждой женщины должно быть трое мужчин: отец, муж и любовник».
«Россия — это страна, Где женщины сразу тянутся к тебе губами», — писал Казанова. «Такое случается лишь раз в году, в новогоднюю ночь, — возражает ему современный летописец. — Причем они это делают без всякой задней мысли». Что ж, кое-какие сдвиги со временем все-таки происходят.
Есть сведения, что, когда нацисты захватили Ростов и Новороссийск, они провели там своеобразное исследование с целью установить степень добродетельности русских женщин. Выяснилось, что восемьдесят пять процентов незамужних — девственницы. Правда, многие юноши в то время были призваны в армию.
«Женщина — это, брат, черт знает, что такое… — читаем мы в Братьях Карамазовых, — …такая, я тебе скажу живодерность в них сидит… в этих ангелах-то, без которых жить-то нам невозможно!»
Даже в жизни Ленина была страсть к Инессе Арманд, которая из-за него рассталась с мужем. Эта француженка, долгое время прожившая в России, была, по свидетельствам очевидцев, гораздо привлекательнее Надежды Крупской, «скучной, лишенной обаяния и весьма недалекой женщины».
«Ты — одно из тех созданий, которые излучают радость жизни и придают силы тому, кто в одиночестве стоит у руля», — писал Ленин Инессе.
В сентябре 1920 года Инесса Арманд умерла от холеры в одном из кавказских сел. Александра Коллонтай рассказывала: на похоронах Ленина нельзя было узнать, он едва держался на ногах.
А ведь по своим воззрениям он был истый пуританин. «Для буржуазных дам свободная любовь превращается в свободу адюльтера», — утверждал он.
Владимира Маяковского — «певца Октября» — Ленин не почитал. Называл его «шутом», а его стихи — «там-тарарам-бум-бум». Сталин же, напротив, ценил Маяковского как «лучшего, талантливейшего поэта советской эпохи».