— Куда вы меня везете? — спросил Лекерт.
— На вокзал, — внушительно ответил Снитко. — На каторгу отправляем тебя.
Это был жестокий ответ. Дерево растет из семени десятки лет.
Но достаточно нескольких минут, чтобы из семечка надежды выросло в душе целое дерево радости, ожидания, жизни! Так было, наверное, и с Лекертом… Значит, не смерть? Значит, жить?
Это длилось всего минуту-другую. Лекерт увидел, что карета повернула не налево, не к вокзалу, как обещал пристав Снитко, а направо, к Военному Полю, где совершались казни.
— Вы меня обманули! — сказал Лекерт приставу.
— А конечно ж обманул! — подтвердил тот. — На виселицу везем. Куда же еще?
На Военном Поле уже был воздвигнут помост с виселицей.
Прибытия Лекерта уже дожидались представители суда, тюремный врач и другие лица, а также два полка пехоты и две казачьи сотни.
Секретарь суда прочитал приговор.
Лекерт выслушал его совершенно спокойно, словно и не о нем шла речь.
После оглашения приговора раввин обратился к Лекерту с увещанием раскаяться:
— Сын мой, ты преступил заповедь господа бога нашего — на горе Синайской он приказал нам: «Не убий!»
Лекерт посмотрел на раввина, — до этой минуты он слушал его равнодушно и ничего ему не отвечал.
— Раввин, почему вы говорите это мне, а не им? — Он кивнул на своих палачей. — Ведь они сейчас убьют меня!..
Товарищ прокурора предложил палачу Филипьеву привести приговор в исполнение.
Лекерту скрутили веревкой руки за спиной. Видимо, это причинило ему физическую боль — лицо его на миг исказилось, — но он ничего не сказал, не застонал. Со связанными руками он сам твердо взошел на помост.
Палач накинул петлю на его шею. Петля застряла на подбородке. Лекерт сделал движение головой, чтобы петля сползла на шею. Так стоял он несколько мгновений. Он казался совсем спокойным.
Солнце всходило. Лекерт улыбнулся ему почти радостно. Этой улыбкой он встретил смерть…
Палач вышиб у него из-под ног скамейку. С криком «Готово!» палач с силой вцепился в ноги закачавшегося в петле тела и повис на них.
По требованию врача тело оставалось в петле в течение двадцати минут. После этого тело было вынуто из петли, и врач констатировал смерть.
Труп потащили к заранее вырытой яме. Один из городовых сказал палачу Филипьеву — тот был очень оживлен, помогал зарывать труп, — что на труп надо надеть заранее приготовленный саван.
Палач весело подмигнул:
— Обойдется жидюга и без савана! — и спрятал саван к себе за пазуху…
По тому месту, где зарыли тело Лекерта, дважды пронеслись две казачьи сотни, — они сровняли это место с землей.