«Такая дылда, — зазвучал в ушах у Савелия голос брата, — плоская спереди и сзади, подиумный тип. Нос как рубильник, короткая стрижка. Сорок три года, самая старая из убитых…»
— Чифиристы, наверное…
— Кто? — переспросил Савелий, никогда не слыхавший о том, чтобы крепкий напиток, приготовляемый из чая, приводил к бесплодию.
— Ну, секта такая есть, которая против детей, — пояснила тетка. — Название на чифирь похоже…
— Чайлд фри! — догадался Савелий.
— Вроде так. А убили ее днем. Она плохо себя почувствовала, не пошла на работу, вызвала на дом Людмилу Григорьевну, врача нашего. Когда она пришла, я как раз с Жужечкой гуляла…
Расстались минут через пятнадцать. Бедная Жужечка к тому времени окончательно замерзла и скулила без передыху. Под мышкой ей было некомфортно, наверное, норка кололась, а на асфальте холодно. Но собеседница успела выложить Савелию все, что знала, правда, с учетом того, что убитая с мужем недавно поселились в этом доме, информации было не так уж и много, в основном она делилась догадками. Заодно, кстати, сообщила:
— Говорят, что в нашей округе были еще убийства. Какая-то банда орудует. У нас почти все жильцы срочно сигнализацию поставили, а некоторые даже двери поменяли.
Какой в том был смысл, непонятно. Убийца же не взломщик, жертвы впускали его сами. Видимо, напуганные соседи решили обезопасить свои жилища по полной программе. Однако же про убийства в округе уже судачат, вот тебе и секретность, о которой столько говорил Виталик.
Сказав на прощание, что он передумал снимать жилье в этом доме, Савелий пошел вдоль заводского корпуса в сторону телебашни, которую в Останкино было видно практически отовсюду. Вскоре вышел к началу Аргуновской улицы и пошел по ней. Проходя мимо очередной палатки с мороженым, подумал о повторении, но благоразумно отказался, хватит по холодному времени года и одного мороженого. В крайнем случае можно будет повторить в каком-нибудь заведении под горячий кофе.
На пересечении Аргуновской с Третьей Новоостанкинской (это как же бедно было с фантазией у того, кто назвал улицу Третьей Новоостанкинской!) Савелий увидел аптеку и вспомнил о том, что дома нет перекиси водорода, весьма нужной в хозяйстве жидкости. Ей можно было бы разжиться у главной медсестры диспансера, но Савелию подобная экономия претила. А многие пользовались. Та же Зинаида Александровна, например, даже вату для утепления домашних окон таскала с работы.
Расплачиваясь за перекись (симпатичная улыбчивая аптекарша, увидев пятисотенную, покачала головой и попросила дать ей десять рублей без сдачи), Савелий подумал о том, что заболевшие могут обращаться в аптеку. Если, конечно, у них дома нет запаса лекарств на все случаи жизни, такого, например, какой имелся у Ларисы, жены Виталика — от аспирина до имодиума. Могут обращаться сами просить родственников или соседей. Тоже ведь некая общность: всем или почти всем больным нужны лекарства.