Гилд посмотрел на часы.
— Не буду у вас больше время отнимать, надоедать вам…
Я уселся и сказал:
— А мы ведь как раз подошли к убийству?
— Около того. — Он снова развалился на диване. — Это произошло в пятницу, двадцать третьего, днем, незадолго до двадцати минут четвертого — то есть, когда миссис Йоргенсен пришла туда и обнаружила ее. Сейчас довольно трудно сказать, сколько времени умирающая пролежала, прежде чем ее нашли. Одно мы знаем точно — в полтретьего она была жива-здорова, подходила к телефону, который тоже был вполне исправен, когда ей позвонила миссис Йоргенсен. И около трех, когда ей звонил Маколей.
— Я не знал, что миссис Йоргенсен звонила.
— Это факт. — Гилд прокашлялся. — Тут мы, ясное дело, ничего не подозреваем, но для порядку проверили и узнали у телефонистки, что она соединила миссис Йоргенсен с квартирой Вулф в два тридцать.
— А что говорит миссис Йоргенсен?
— Говорит, что позвонила, чтобы спросить, где искать Винанта, но эта Джулия Вулф ответила, что не знает, и миссис Йоргенсен решила, что она лжет, и что, может быть, при личной встрече из нее удастся вырвать правду, поэтому она спросила, нельзя ли к ней зайти, и та согласилась. — Его хмурый взгляд был устремлен на мою коленку. — Вот она и пришла, и обнаружила ее. Служащие дома не помнят, чтобы кто-то входил или выходил из квартиры Вулф, но это неудивительно. С десяток людей могли бы спокойно войти и выйти, и никто бы их не заметил. Пистолета в квартире не было, признаков взлома тоже, в вещах никто не копался, все было как обычно, кроме того, о чем я уже говорил. На ней было кольцо с бриллиантом ценой, скорее всего, в несколько сотен долларов, и в сумочке было тридцать с лишним, И Винанта, и Морелли там знали, оба заходили довольно часто, но все утверждают, что уже давно их там не видели. Окно на пожарную лестницу было заперто, да и по самой лестнице видно, что по ней давно не ходили. — Он развернул руки ладонями вверх. — Вроде бы все.
— Никаких отпечатков?
— Только ее, и еще тех, кто приходил прибираться. Примерно так. И ничего для нас интересного.
— А подруги что?
— Подруг у нее, похоже, не было — близких, во всяком случае.
— А этот… как его… Нунхайм, который узнал в ней подругу Морелли?
— Он знал ее только в лицо — встречал иногда с Морелли. Увидел в газетах фото и опознал.
— Он кто такой?
— Тут ничего такого — уж о нем-то мы знаем все.
— Вы же от меня ничего скрывать не станете, — сказал я, — особенно после того, как вытянули из меня обещание ничего не скрывать от вас?
Гилд сказал:
— Ну ладно, строго между нами — он из тех, кто иногда оказывает нашей фирме кой-какие услуги.