— Еще одно дурацкое письмо? — спросил я.
— Нет, он звонил. Я с ним договорился о встрече сегодня вечером — со мной и с тобой. Я сказал ему, что ты ничего не станешь делать для него, пока с ним не увидишься, и он пообещал встретиться с нами сегодня. Разумеется, я намерен привести полицию — у меня больше нет никаких оснований его все время выгораживать. Я могу добиться для него оправдания на почве невменяемости и отправить его в сумасшедший дом. Это все, что я могу сделать, и больше делать не хочу.
— Полицию ты уже известил?
— Нет. Он позвонил как раз после того, как они ушли. В любом случае, я хотел сначала встретиться с тобой. И сказать, что я не забыл, чем я тебе обязан и…
— Пустяки, — сказал я.
— Нет, — он обратился к Норе: — Вряд ли он когда-нибудь рассказывал вам, что спас мне жизнь в воронке от снаряда под…
— Он ненормальный, — сказал я ей. — Просто он выстрелил в одного типа и промазал, а я выстрелил и не промазал — вот и все дела. — Я снова обратился к нему: — А, может, полиция немного подождет? Допустим, мы с тобой встретимся с ним и послушаем, что он может сказать. Если мы убедимся, что он и есть убийца, мы можем скрутить его и начать свистеть — в завершение нашего свидания.
Маколей устало улыбнулся в ответ.
— Сомневаешься до сих пор, верно? Что же, я готов поступить и так, если тебе угодно, хотя, по-моему, это… Но, может быть, ты изменишь свое мнение, когда я расскажу, о чем мы говорили с Винантом?
Зевая вошла Дороти в Нориной ночной рубашке и ее же халате. И то, и другое было ей явно велико. Увидев Маколея, она сказала: «Ой!» — а потом, узнав его:
— Ой, здравствуйте, мистер Маколей. Не знала, что вы здесь. Об отце есть что-нибудь?
Он посмотрел на меня. Я покачал головой. Он сказал:
— Пока нет, но, может быть, сегодня будет.
Я сказал:
— А у Дороти есть — из вторых рук, правда. Расскажи Маколею о Гилберте.
— То есть… то есть об отце? — смущенно спросила она, глядя в пол.
— О ком же еще? — сказал я.
Она вспыхнула и с упреком посмотрела на меня, а затем выпалила Маколею:
— Гил виделся вчера с отцом, и он ему сказал, кто убил Джулию Вулф.
— Что?
Она энергично кивнула четыре или пять раз подряд.
Маколей озадаченно посмотрел на меня.
— Это не обязательно было так, — пояснил я. — Это со слов Гилберта.
— Понимаю. Значит, ты считаешь, он мог…?
— Ты ведь не так много общался с этой семейкой с тех пор, как вся эта история закрутилась?
— Нет.
— Сильное впечатление. Они все, по-моему, помешаны на сексе — он им в головы ударил. Они все начитались…
Дороти гневно сказала:
— Вы ужасный человек, по-моему. Я так стараюсь…