— …Рыбаки складывали тела на берегу около воды и накрывали циновками…
…В нашей деревне жила одна сумасшедшая женщина… Она прибежала на берег и, увидев тела под циновками, закричала и прыгнула на циновку со страшным выражением… И со страшным выражением на лице стала танцевать, ступая по телам…
Он продолжал тихо говорить, чуть-чуть покачиваясь из стороны в сторону:
— Она танцевала со страшным лицом, она смеялась… Рыбаки, глядя на нее, опустили руки и не мешали ей… Я хорошо помню, что стоял и смотрел на этот танец, но рядом, в волне прибоя, я видел, как еще покачиваются тела погибших…
Они были в красивых кителях с золотыми полосками на рукавах…
Молодые лица и черные-черные волосы…
Когда волна стекала с лица, волосы красиво ложились на лоб…
Головы мертвых медленно покачивались из стороны в сторону, подчиняясь движению волны…
Я видел в волне профиль прекрасного спокойного человека — прекраснее и спокойнее человека я никогда не видел более в земной жизни…
Мертвый моряк вдруг сказал мне: все хорошо, все хорошо, все хорошо — ничего не бойся — все будет хорошо…
На пыльной раме маленького окна ожила, проснулась серая бабочка. Она поползла по стеклу, упала на подоконник, больно ударилась. И затихла. То ли умерла, то ли опять уснула…
— Сумасшедшая женщина продолжала свой танец на мертвых телах, а молодой мертвец в одиночестве лежал и шептал: все хорошо, все хорошо, все хорошо…
Мне хотелось запомнить его лицо, я наклонился вперед, вглядываясь в воздушные черты лика мужчины, и шепотом спросил его:
— Не знаю почему, но… Могу ли я спросить вас об отце?
Внезапно в тишине старого серого дома зазвучала протяжная музыка, кто-то старательно дышал в деревянную трубку.
— Он был очень чистоплотный человек… Но упрямый… Он был вечно как мальчик — это возмущало маму, раздражало всегда… Когда он умирал, то он произнес дважды: матушка, матушка… Я помню, что долгое время мы с мамой вспоминали эти минуты и так и не поняли… Неужели свою жену он назвал матушкой… — Он опустил голову.
— Известно ли вам, как меняются люди после смерти? — Этот вопрос я задал неожиданно даже для самого себя.
— Они становятся нежнее… Это я узнаю, когда разговариваю с такими же как я… отжившими.
Он молчал слишком долго. Я почувствовал, что наше время уходит, я не хотел расставаться с ним.
— Почему в стихах так много грусти? Может быть, вы знаете?..
…Вернитесь к нам — таких как вы нам очень не хватает…
Из темноты мгновенно ответ последовал:
— Нет, нет… Довольно, достаточно… Больше не хочу, не хочу…
Я устал… Но если бы земную жизнь прожить еще раз, я хотел бы прожить ее большим деревом с красными плодами…