Оливия первые несколько дней заезжала каждый день. Я была очень ей рада. Ее жизнерадостность передавалась и мне. Она рассказала, что переехала к Пабло и что через пару месяцев они поженятся. Слушая ее трескотню я долго не могла задать вопрос, который меня мучил. В один день я набралась храбрости:
- Оливия: а вы маму похоронили?
Она опустила глаза:
- Да. Мы не знали прейдешь ли ты в себя. Доктор сказал, что они делают все возможное, но почему-то ты не приходишь в сознание, видимо потрясение было слишком сильным и у организма включился защитный механизм, который на время отключил сознание. Поэтому мы не стали ждать, тем более, что волнение тебе было категорически запрещено, - она помолчала. - Она похоронена возле папы: Прости, мне жаль!
- Нет! Ты все сделала правильно! Как я выйду из больницы, я обязательно их навещу.
Оливия кивнула. Затянувшаяся пауза была для нее тяжела:
- Ой, но мне нужно бежать! Я должна выбрать торшер для спальни, к тому же дизайнер сегодня привезет материал на шторы. А ты же знаешь этих дизайнеров, они считают, что самые важные и поэтому опоздать нельзя!
- Конечно, милая! Беги! Передай привет, Пабло!
Она чмокнула меня в щечку и взмахнув гривой рыжих волос умчалась, оставив в комнате стойкий аромат своих духов с запахом ириса.
Вечерами ко мне заходил Штольц. Мы с ним очень подружились и даже устраивали литературные диспуты. Временами он приносил книги со стихами старинных английских поэтов и читал мне их.
Как-то он случайно он проговорился, что Чаки собирается подавать на его больницу в суд. На следующий день, я провела разъяснительную работу с Чаки и он пообещал мне, что у больницы проблем не будет. Я осталась довольна, о чем этим же вечером сообщала Штольцу. Он долго благодарил меня, а после сказал, что откроет на мое имя счет и переведет туда сумму за моральную компенсацию. На что я ответила ему, что от такого предложения откажется только дура.
Штольц смеялся сверкая своими серыми глазами. Иногда мне казалось, что я видела в его взгляде что-то большее чем просто опеку врача над пациентом, но я была не уверена в этом. Он был уважителен и даже не допускал намека на какие-то похожие мысли, наоборот рассказывал о девушке с которой начал встречаться. После этого я расслабилась и уже была с ним абсолютно свободной. Но временами, когда я не смотрела на него, я чувствовала на себе его пристальный взгляд, хотя это мог быть и взгляд врача, который с удивлением смотрит на шалящего пациента, который буквально неделю назад лежал трупом.