Да, он может упростить. Умеет и запутать. Но он обязательно выведет из глубокой трясины кризиса. «Самые большие решения принимаются при самых больших кризисах» – это его слова. Можно подумать, он даже стремится к катаклизмам, к конфронтации с великими державами, к неравной войне, отстаивая право маленького народа называться нацией.
А нация раздвоилась. Не поделилась, а именно раздвоилась. Каждый в отдельности и все сразу. «Соу-соу», – отвечают молодые кубинцы на вопрос, нравится ли им Фидель. При этом Че, который всегда был заодно с Фиделем и признавал в нем лидера, – непререкаемый кумир. Не потому ли, что ушел молодым? Эти почитатели Че даже не подозревают, что бы с ними было, будь их лидером аскет Эрнесто Гевара, который гордился тем, что может проходить в одной и той же нестираной униформе несколько недель кряду. Тотальная партизанская война выбила бы у критиков Фиделя почву из-под ног.
Он дал им худой мир, который лучше доброй войны. И он обеспечивает его почти полвека. Однако долголетие Фиделя иные воспринимают не как божий дар, а скорее как нечто затянувшееся. Некоторые горячие головы ругают его при чужаках и критикуют при посторонних. Что же старик Кастро? Он не нуждается в адвокате со времен своего первого судилища, когда защищал себя сам. Он спокоен, ибо выполнил главный завет национального героя – Хосе Марти. «По-настоящему свободными могут быть только свободные люди» – вот что изрек Марти. А по-настоящему свободными могут быть лишь образованные. Усилиями кубинского руководства неграмотность давно положена на лопатки. С тех самых времен, когда всего за один год военные казармы превратились в школы и добровольные бригады учителей отправились в самые отдаленные уголки Кубы, чтобы сделать из рабов мыслящих людей.
Моноэкономическая Куба, кормившаяся в неоколониальные годы исключительно за счет сахарного тростника, табака и проституции во всех ее проявлениях, ныне имеет главный стратегический ресурс – мозги. Именно мозги народа обеспечат будущее единственной на Земле страны, не нуждающейся в Международном валютном фонде и Мировом банке, отменившей свободное хождение доллара по своей суверенной территории…
Команданте никогда не слыл догматиком, и, если требовал момент, он признавал и исправлял ошибки. Некоторые считают, что с опозданием. Другие уверяют, что Фидель просто не хочет делать ничего слишком рано. Поэтому он и выжидал, ждал благоприятного момента. И умрет он тогда, когда это будет необходимо Кубе… Когда фундамент, заложенный им, Че и другими под здание независимости, станет настолько незыблемым и твердым, что его народу больше не нужен будет одиозный и непримиримый Фидель. Тогда он уйдет. Всему свое время.