— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Стюард медленно обернулся и выпрямился. Механик увидел, что это азиат. Его белая форма была в грязи, а за ним на мостике лежала раскрытая спортивная сумка. Стюард улыбнулся, не делая попытки ответить.
Механик подошел еще ближе.
— Тебе нечего здесь делать. Команде, обслуживающей пассажиров, сюда нет доступа.
По-прежнему никакого ответа.
И тут механик заметил на стенке бака с горючим странную шишку неправильной формы. Два медных провода тянулись от нее к часовому механизму рядом с сумкой.
— Бомба! — потрясенно выпалил механик. — Ты поставил бомбу!
Он повернулся и с криком побежал по мостику. Но не успел пробежать и пяти шагов, как в замкнутом стальном пространстве раздались звуки, похожие на быстрые аплодисменты, и выпущенные из пистолета с глушителем пули с полыми наконечниками пробили ему затылок.
Были произнесены обязательные тосты, осушены и сразу вновь наполнены стаканы с водкой. Избегая холодного проницательного взгляда человека в кожаном кресле, Покофский доставал запасы выпивки из своего личного бара.
Генерал Омбриков, резидент КГБ на Кубе, был в дурном настроении.
— Мое руководство будет недовольно вашим отчетом, — сказал он. — Потерять приданного вам агента — явная халатность.
— Это круизный лайнер, — ответил Покофский, покраснев от негодования. — Он построен и пущен в ход, чтобы приносить твердую западную валюту нашему казначейству. Мы не плавучее отделение Комитета государственной безопасности.
— Тогда как вы объясните присутствие на борту десяти агентов из наших зарубежных отделений, чья обязанность — прослушивать разговоры пассажиров?
— Я стараюсь не думать об этом.
— Вы должны об этом думать, — угрожающим тоном сказал Омбриков.
— Мне хватает управления кораблем, — быстро сказал Покофский. — В моем рабочем дне нет лишних часов, чтобы заниматься еще и сбором информации.
— Тем не менее вам следовало принять лучшие меры предосторожности. Если американские политики сбегут и расскажут свою историю, последствия самым ужасным образом скажутся на наших международных отношениях.
Покофский поставил стакан с водкой, не притронувшись к жидкости.
— На корабле им невозможно спрятаться. Через час они снова будут в наших руках.
— Надеюсь, — ядовито сказал Омбриков. — Скоро их флот заинтересуется, почему советский круизный лайнер задерживается у берегов Кубы, и вышлют патруль.
— Они не посмеют ступить на борт „Леонида Андреева“.
— Да, но на моей яхте флаг США. И они без колебаний осмотрят ее.
— Любопытное старое суденышко, — заметил Покофский, пытаясь сменить тему. — Где вы его взяли?