— Проверим, — пожал плечами хозяин. — По его словам, он проснулся в той каюте, которая как раз не используется. Удачно он попал.
— Вранье, Игорь Максимович, — заявил Манцевич, — вранье от первого до последнего слова. Мог бы выдумать что-нибудь пооригинальнее.
— Нормально выдумал, — возразил Турецкий, — в кои-то веки сказал чистую правду.
Засмеялась одиноко сидящая девушка. Хрюкнула, хотела что-то сказать, но ничего не сказала иностранка с демонической внешностью.
— Да нет, он, кажется, не врет, — махнул рукой смутно знакомый толстяк. — Посмотрите внимательно на этого господина. Не хотел бы я сейчас оказаться в его страдающей шкуре. Такое похмелье может быть только после литра паленой водки. А он не похож на человека, употребляющего паленую водку. Да и на глупца он не похож.
— Больше врешь — умнее станешь, — задумчиво вымолвила особа в черных очках.
— Больше врешь — сильнее хочется, — фыркнула девушка.
— Бр-р, какая гадость — эта ваша паленая водка, — передернул плечами морщинистый мужчина. — Хлебнул — и в ящик. Помнится, в прошлом году случайно взяли суррогат, продававшийся под видом всемирно известного бренда…
Дама в черных очках толкнула его ногой. Мужчина смутился и замолчал.
— Послушайте, господа, — с сильным акцентом произнес мужчина иноземной наружности, — может, у вас, у русских, это и в порядке вещей, но все-таки как-то странно… Хорошо, пусть все, что он говорит, чистая правда. Но как он попал на судно? Мы отшва… отшва…
— Отшвартовались, — подсказал толстяк.
— В одиннадцать часов вечера. Или почти в одиннадцать. Разве можно было незаметно попасть на яхту и спрятаться в пустой каюте? Нужно знать, что она пустая. А в его состоянии… — мужчина сделал круглые глаза, видно, представил себя в его состоянии.
Захохотал толстяк.
— Русский человек, уважаемый Робер, может решить любую проблему в любом состоянии, если не будет задаваться глупыми вопросами, типа «зачем».
— А если без шутка?.. — насупился иноземец.
— А если «без шутка» — это не ко мне, — отрезал толстяк. — Откуда я знаю, как он попал на это судно?
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, господа, в вашу беседу, — пробормотал Турецкий, — но данная часть моих приключений остается загадкой и для меня. Будучи человеком здравомыслящим и всячески неспособным к посягательству на чужую собственность, я никак не мог по доброй воле забраться на судно. Оказавшись на пристани, я бы, скорее всего, просто рухнул замертво и валялся до тех пор, пока меня не подобрала сочинская милиция. Можете поверить на слово, я не из тех людей, которым доставляет удовольствие нарушать чужую приватность.