Он провалялся в каюте не меньше часа. Самое время размять кости. Он вышел в коридор и крайне удивился, обнаружив, что освещение в нем почти отсутствовало. Лампы светили в треть своих возможностей. Верный признак, что в мире глубокий кризис, и экономят буквально на всем. Он ждал, пока глаза привыкнут к полумраку. Справа послышался скрип, с улицы вошел Шорохов — с левым глазом у него все было в порядке, покосился на замершую фигуру «гениального» сыщика, тяжелой поступью направился к трапу в машинное отделение. Затряслись перила, стоптанные бутсы загремели по ступеням…
Турецкий сделал пару шагов, встал у разделительного барьера между отсеками — вновь донесся шум, на этот раз из носовой части. В глубине коридора объявилось смутное пятно — кто-то вошел с улицы. Турецкий прижался к стене — благодаря выступу, его могли и не заметить. Пятно приближалось, делалось резче, обретало контуры женской фигуры, и вскоре превратилось в понурую Ольгу Андреевну. Она остановилась у своей каюты, хотела войти, но дверь оказалась запертой. Она вздохнула, постучалась. Дверь открылась не сразу — ей пришлось стучать несколько раз.
— Ах, Оленька, прости, я машинально заперся… — заплетающимся голосом пробормотал Лаврушин.
— Господи, ты напился, Ваня!.. Зачем ты это делаешь? Не пей больше, я очень тебя прошу.
— Ладно, Оленька, я постараюсь… Слушай, я тут собрался пройтись, ты не возражаешь, если я ненадолго отлучусь?
«Козел этот Лаврушин», — подумал Турецкий. Женщина, видимо, возражала, захлопнулась дверь, настала тишина. Он выждал несколько секунд, Лаврушин не выходил — видимо, Ольге Андреевне удалось его отговорить от «продолжения банкета». Он на цыпочках двигался по коридору. Охранника Салима в проходе не было, из чего напрашивались три варианта: первый — Салим забил на службу, второй — Голицын где-то шатается, третий — телохранитель вовсе не обязан торчать у закрытых дверей, раздражая и без того раздраженных пассажиров. Он ускорил шаг, добежал до первой каюты на правой стороне, посмотрел по сторонам, нажал на ручку. Что-то не так. Вроде полоска света пробивалась из-под двери, и вдруг пропала. Померещилось? Дверь открылась. В каюте было темно, вырисовывался контур иллюминатора — серая муть в круге. Он вошел, прикрыл за собой дверь, стал нащупывать выключатель.
Он ощутил движение воздуха, раздался треск, кто-то метнулся — тень на миг закрыла круг иллюминатора. Он машинально зажмурился, прикрыл лицо руками. Но удар пришелся сверху, по макушке! Словно крышкой от кастрюли отоварили! В голове зазвенело, искры посыпались, будто из-под сварочного электрода, мыслям и чувствам стало тесно в черепной коробке, голова взорвалась, и он просто упал…