Я решил сам посетить наш временный трофей и вскоре, со второй волной десанта, оказался на борту «Симпсона». Кругом грязь, искорёженный металл, из перебитых труб сочилась вода, и над всем этим стоял густой тошнотворный запах дыма, человеческого дерьма и крови. Жуткая смесь, которая въедается в память и, бывает, вспоминается в самые неподходящие моменты жизни.
– Вперёд!
Прикрывая друг друга, группы десантников устремились к покорёженной, смятой в гармошку судовой надстройке.
Палубы были залиты кровью, я увидел трупы – для стандартного сухогруза их слишком много. Обычный экипаж таких судов – от пятнадцати до двадцати пяти человек, а вокруг меня на небольшом пятачке уже около двадцати мёртвых тел, и это не считая артиллерийских расчётов и тех, кто находился в других частях корабля. При этом никто из убитых не выглядит как моряк, все они одеты в светло-синий камуфляж. Такую униформу в Альянсе носила только одна организация, подчиняющаяся лично Игнасио Каннингему, – охранная структура столичного промышленного комплекса, того самого, на котором производились вражеские снаряды, оружие, моторы, радиостанции и прочее ценное в наше время оборудование.
Краем глаза я уловил какое-то резкое движение слева от себя. Разум ещё не осознал опасности, а тело отреагировало мгновенно. Я сделал кувырок вперёд, боком я ударился о какую-то железку, но это чепуха, поскольку из разбитой надстройки началась стрельба. Пулемётная очередь отбила свой характерный ритм, и там, где я только что стоял, пронёсся, выбивая снопы искр, град пуль. Секунда – и вокруг никого, наши десантники – парни не промах, все разлетелись по укрытиям, благо железа вокруг много. Одинокий пулемётчик патронов не жалел: одна лента опустела, он мгновенно перезарядился и продолжил шмалять, да так задорно, что мы носа высунуть не могли. И ладно бы просто стрельба, но рикошеты от палубы и нагромождений металла сыпались так, что рано или поздно кого-то могли задеть. Приблизиться к нему было проблематично, слишком бодро он стреляет, и гранатами не закидать, так как ведущая в надстройку щель была слишком узкая. К нашему счастью, его обошли с тыла, и проблема решилась достаточно быстро.
Сначала пришёл громкий звук одиночного выстрела, пулемёт смолк, а после этого мы услышали крик снайпера Луки:
– Братва, всё путём! Не стреляйте, я выхожу!
– Слышим тебя! – откликнулся я молодому снайперу. – Оставайся внутри, вдруг ещё какая-то сволочь уцелела!
– Понял!
– Искать выживших членов команды! – скомандовал я и громко окликнул командира абордажиров: – Крепыш, ты где?!