Маргарет допевает песню и целует его в губы.
— Хочешь отнять у меня помадку? — шепотом спрашивает она.
Он наклоняется к ней, чтобы поцеловать ее еще раз. Кто-то стучит в дверь.
— Эдди! Ты дома? Эдди?
Это мистер Натансон, булочник. Он живет на первом этаже, за кондитерской. У него есть телефон. Эдди открывает дверь: за дверью, в халате, стоит мистер Натансон. Взгляд у него тревожный.
— Эдди, — говорит он, — пойдем со мной. Тебя к телефону. Мне кажется, что-то случилось с твоим отцом.
— Меня зовут Руби.
И тут Эдди вдруг понимает, почему лицо этой женщины показалось ему знакомым. Он видел его на фотографии, что лежала где-то в глубине ремонтной мастерской, среди старых справочников и документов, оставшихся от первых владельцев парка.
— Старый вход… — произнес Эдди.
Женщина с удовлетворением кивнула. Первоначальный вход в «Пирс Руби» был некой вехой в истории парка — огромная арка, в стиле старинных французских, с колоннами, с каннелюрами и остроконечным куполом наверху. А чуть ниже купола, под которым проходили все посетители, — живописный портрет красивой женщины. Этой самой женщины. Руби.
— Но эта штука была разрушена давным-давно, — сказал Эдди. — Был огромный… — Он вдруг замолчал.
— Пожар, — сказала старуха. — Я знаю. Огромный пожар. — Она опустила голову и посмотрела сквозь очки куда-то вниз, словно читая что-то лежащее у нее на коленях. — Это был День независимости, Четвертое июля — праздник. Эмиль любил праздники. «Праздники хороши для бизнеса, — бывало говорил он. — Если День независимости прошел удачно, все лето будет удачным». Так вот, Эмиль тогда решил устроить фейерверк. И пригласил маленький военный оркестр. И даже нанял специально для этого выходного дополнительно людей, в основном разнорабочих из округи.
Но вечером, накануне праздника, случилось неожиданное. День был жаркий, и жара не спала даже после захода солнца, так что несколько разнорабочих решили лечь спать на дворе, позади мастерских. И чтобы приготовить еду, они развели в металлической бочке костер.
Поздно ночью рабочие начали выпивать и курить. В руки им попались фейерверки — те, что поменьше, и они их принялись запускать. Подул ветер. Полетели искры. А в те времена все делалось из дерева и было просмолено…
Старуха покачала головой.
— Дальше все произошло в мгновение ока. Огонь охватил центральную аллею, киоски, где продавалась еда, клетки с животными. Разнорабочие удрали. И к тому времени, как нас разбудили и рассказали о пожаре, «Пирс Руби» был уже весь в огне. Мы увидели из окна жуткое оранжевое пламя. Услышали цоканье копыт и шум мотора пожарной машины. Народ повалил на улицу.