Вошёл Юрков. Он носил плащ даже в жару, и Рябинин подумал, что почему-то несимпатичные ему люди всегда тепло одеваются.
— Я в плохом настроении, — предупредил Рябинин.
— Я тоже, — добродушно заявил Юрков. — Завтра партсобрание, не забыл?
— Нет.
Ему не хотелось говорить, но Юрков такие мелочи не замечал. Спор с прокурором случился при нём, и, видимо, он пришёл утешить. Юрков попытался придумать вступление, но отказался и прямо спросил:
— Знаешь? Прокурор хочет твой вопрос поставить на партсобрании.
— Какой вопрос? — внешне удивился Рябинин, но вообще-то не удивился ничуть — мало ли какие вопросы может придумать руководитель, когда ему не нравится подчинённый.
— Ну о твоём характере…
— Впервые слышу, чтобы характер обсуждался на партсобрании, — теперь действительно удивился Рябинин.
— Да нет, — поморщился Юрков, — вопрос будет называться иначе. Но характер у тебя плохой, это точно.
Юрков хитренько улыбнулся: мол, не спорь, знаем твой грешок.
— Характер у меня не плохой, — спокойно возразил Рябинин, — просто он у меня есть.
— Да зачем он? — житейски заметил Юрков.
— Без характера не может состояться следователь, да и человека нет без характера.
Юрков поморщился, и Рябинин понял его — всё, мол, теория, а жизнь состоит из практики.
— Жизнь-то другая, — разъяснил Юрков.
Для многих людей жизнь хороша тем, что на неё можно всё свалить. Она вроде бы всё списывала. Часто жизнью называли ряд обстоятельств, которые помешали человеку стать лучше. Но Рябинину сейчас не хотелось ни о чём говорить — ни о жизни, ни о смерти.
— Вот спорить ты любишь, — подумал вслух Юрков.
— К выступлению на партсобрании готовишься? — усмехнулся Рябинин.
— А что — не любишь?
— Люблю, чёрт возьми. Разве это плохо?! — наконец-то вскипел Рябинин. — Испокон веков считалось, что способность к дискуссиям — прекрасное качество.
— Да ты уж больно волнуешься, — возразил Юрков.
Рябинин рассмеялся — зло, как демон. Его упрекали в страстности, а он, как дурак, серьёзно говорил с этим человеком, который с такой же невинностью мог упрекнуть в принципиальности.
— Пожалуй, прокурор о тебе на собрании не заговорит, секретаря парторганизации испугается, — уточнил Юрков.
Секретарём парторганизации была Демидова.
— А вообще-то, я пришёл вот что спросить. Ты со мной как-то спорил, что преступника надо перевоспитывать и доверять… Вот поймаешь её, эту свою неуловимую, — перевоспитаешь за один-два допроса? Будешь ей доверять? А?
Юрков щурил свои хитроватые глаза на большом широком лице. Рябинин молчал. Видимо, умные вопросы приходят в голову всем.