Снег насторожился и взглянул Токо в глаза.
— Жалкого тэрыкы-людоеда! — Шаман презрительно сплюнул. — Что он против тебя? Ты удачливый охотник, Снежок. Ох, какой же ты умный и ловкий… Ведь никто лучше тебя не выследит песца… не почует пугливого тюленя, всплывшего подышать и отдохнуть на льду. А вспомни, как ты один тянешь груженые нарты, будто они не весят ничего, и все вокруг восхищенно кричат: «Посмотрите, какой сильный этот Снег!»
Пес довольно заворчал.
— Ешь, Снежок, набирайся сил, и пойдем, пожалуй. Никто, кроме тебя, не сможет этого сделать. Оглянись — остальные псы забились в чотгагины, трусливо прикрыли носы хвостами. Разве они помощники старому Токо?
Снег доел печенку, облизнулся и, тяжело раскачиваясь, побежал к нагромождениям торосов на краю лагуны — здоровенная белоснежная лайка с огромными лапами.
— Хорошая собака, храбрая… — горделиво бормотал Токо, поспевая за ним.
Черная яма полыньи к весне еще больше увеличилась, им долго пришлось ее обходить. Пес принюхивался, временами глухо ворчал, торчком поставив уши. Самые древние, самые грозные заклинания вспомнил Токо, щурясь на темную воду. Вдруг Снег взъерошился и злобно залаял, змейкой забегал по льду лагуны — кого-то почуял под ледяным панцирем.
— Выходи, тэрыкы! — издалека наблюдая за псом, прошептал Токо. Сердце у него тоскливо заныло — до слез было жалко собаку.
Захлебнувшись отчаянным лаем, Снег ушел под лед, с грохотом взломанный чудовищем, что поднялось из моря. Громадная лапа в воздухе играючи перебила ему хребет; мохнатое и рыжее, как у земляного слона-мамонта, тело с ревом рухнуло в воду, увлекая пса за собой.
Случается, ветер уносит человека в море и долго держит в ледяном плену. Если он выживет, то совершенно дичает и больше не может жить среди людей. Злой становится, опасный. Тогда, объединившись, охотники убивают тэрыкы.
Этот же, весь заросший, огромный, как гора, с горящими пронзительными глазами, был похож не просто на коричневого медведя, который водится где-то далеко за тундрой — на страшного духа, возвращенного Кэленой в мир живых. Этот мертвец с китобойной шхуны не успокоится, пока не истребит всех айнов, как когда-то злобный непобедимый демон извел до последнего младенца одно из племен кереков…
— За что, о Солнце?! Ничем не заслужили айны такой жестокой доли, — горько твердил старик Токо, пробираясь среди прибрежных торосов.
Двенадцать самых сильных охотников, устроивших у полыньи облаву на тэрыкы, были растерзаны в клочья — их винчестеры не причинили ему ни малейшего вреда. Выстрелы, крики умирающих и злобный нечеловеческий рев разносились далеко над заливом. Следующей ночью айны сожгли корабль, замерзший во льдах, жилище тэрыкы. Тогда дух вышел из моря и погромил яранги, убив еще нескольких человек.