— Не надо про контрабас! — захихикала Деми. — О, наш выход. Идем?
— Ага… — Лукаво улыбнулся Дем. — Кто первый?
— Ну, вообще-то, Фея… — девушка вздохнула. Закрыла глаза. И снова открыла.
Свет на сцене погас. Шоу началось.
…Кокетливый полумесяц и звезды словно замерли, с интересом глядя вниз, на сцену. Зрители замолчали, отключили телефоны, погасили свои зажигалки. Зрители ждали «Солнце полуночи».
И когда в темноте раздался вокализ, вокруг сцены зрители отозвались восхищенным приветственным ревом, который впрочем тут же стих. Чтобы не мешать, чтобы слушать, чтобы вникать.
Тихий голос девушки, спускающейся с крыши, по винтовой дорожке из воды, завораживал каждого, как и огромные фасеточные, как у стрекозы, крылья, переливающиеся светло-голубыми и серебристыми тонами.
Спустившись вниз, Фея взмахнула руками, и водная лестница взорвалась осколками брызг, и одновременно с этим вспыхнул свет. За спинами группы, на огромном экране, посреди глубокой ночи, всходило багровое солнце.
Девушка за арфой, Деметра, тронула струны, рождая нежный перезвон мелодии. К ней подключился мужчина со скрипкой, вплетая свою музыку. Последним неожиданно заговорил рояль… И Фея запела.
Полумесяц дрогнул чуть,
Глаз своих мне не сомкнуть.
За окном царит лишь тьма,
А на сердце крик — беда!
Призываю Ночь сюда.
В жилах кровь, а не вода!
В душах зов горит для битв,
Кто спасует, тот побит!
Ночью реки крови льются,
Зло с добром опять дерутся!
Ночь приди, танцуй со мной!
Раунд будет за мечтой!
Крылья темные свои
Над толпою распахни!
Заревом кровавых рек,
Защити короткий век!
Ната, стоящая в толпе, содрогнулась. Мощный голос, чистое звучание трех инструментов, все это рождало вокруг неповторимую магию музыку и песни. Все это создавало вокруг волшебство…
Одновременно с последним словом первого припева, стрелки сдвинулись вбок, на полночь. И в небе распахнулись огромные алые крылья. Крылья, с которых вниз капала кровь… Медленно, звучно, разрываясь почти над головами людей миллионами салютов.
Кружи! Играй! Танцуй и пой!
Веди скорее нас ты в бой!
Люби сама, давай любить.
Нас никому не победить!
«Да, точно», — Ната зябко передернулась, ощущая как внутри все дрожит, откликаясь на песню. Устремляясь вперед, на сцену. Туда…
Девочка замерла, наклонив к плечу голову.
Да. Она слышала. Здесь. В толпе, кружили десять душ… Их зов был едва слышным. Почти не ощутимым. Почти прервался, и Ната решилась.
Дернула ночь вокруг себя, заматываясь в нее, словно в мантию и возвращая себе истинный облик.
По коже, светлой, как ночной туман у рек, рассыпались мерцающие искорки. Темные волосы, словно млечный путь с колючками звезд, рухнули тяжелой массой на покатые плечи. Рост девушки мгновенно стал гораздо больше. Глаза — черными с серебристыми «звездочными» зрачками, переткающими из одной формы в другую.