, его принятие вызывало недоуменные вопросы. От оленеводческого народа до бюджета развития, от пчелиного роя до сексуальных запретов, от электромагнитной совместимости до бравых казаков
>[116] — всё, помимо явного, имело тайный, материальный смысл. Каждая комиссия по расследованию неправильной приватизации или небесспорного аукциона создавалась не только с политическими, но и с сугубо практическими целями. Всякий запрос в правительство, любой политический скандал имели меркантильную подоплеку. Однако думский лоббистский потенциал существенно снижало то обстоятельство, что многие, принятые Думой и даже прошедшие через Совет Федерации проекты так никогда и не становились законами
>[117]. Президент, сфера указного права которого в экономике из года в год сужалась, безжалостно браковал лоббистские инициативы депутатов. Дума, в свою очередь, столь же методично отклоняла идеи исполнительной власти.
Поскольку множество законов были непрямого действия и требовали уточнения подзаконными актами, лучшим местом для продвижения интересов оставались Старая площадь и Краснопресненская набережная>[118]. Именно поэтому в эти заповедники и рвались представители бизнеса. Дважды за вторую половину 90-х годов вице-премьерами становились крупные предприниматели — глава АвтоВАЗа Владимир Каданников>[119] и президент ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин>[120]. В 1996–1997 годах заместителем секретаря Совета безопасности был глава ЛогоВАЗа Борис Березовский>[121]. Весной 1999 года в администрацию президента был делегирован Сергей Зверев>[122] из «Моста»>[123], в августе его сменил Владислав Сурков>[124] из «Альфы»>[125].
И все же и во второй Думе, на которую приходится пик противостояния законодательной и исполнительной властей>[126], депутатам удалось совершить несколько серьезных прорывов, которые показали бизнес-сообществу, что при правильном использовании парламент является весьма перспективной площадкой для продвижения интересов. Причем интересов долгосрочных. Главным таким прорывом было одобрение первой, общей части Налогового кодекса, к тому же в депутатской, а не в правительственной версии. Кроме того, были приняты вторая часть Гражданского кодекса и Бюджетный кодекс. Последний — тоже в депутатском, а не в минфиновском варианте>[127]. Наконец, депутаты утвердили закон о приватизации государственного имущества>[128], согласно которому госпрограмма приватизации должна ежегодно вноситься в Думу и утверждаться ею вместе с бюджетом. Вкупе с повышением уровня самого бюджетного торга, который вели парламентарии, все это производило впечатление.