.
К. Ага, понял. К выборам готовимся?
А. Сейчас не об этом. Интересуют также подробности лоббистских историй. Но это у тебя и без того на контроле. А еще нужны сведения, как интересующие нас люди реагируют на компромат, на информационное давление. Кто устойчив, кто — нет. Известно, что средний депутат обидчив как гимназистка, однако нас середнячки не волнуют.
К. То есть в диапазоне от Жириновского до Зюганова?
А. Не понял.
К. У меня есть шкала определенная. На одном ее конце — Владимир Вольфович. Ему все равно, что о нем пишут или говорят, главное, чтоб не забывали. Сколько о нем слухов да сплетен: от продажности до нетрадиционных сексуальных пристрастий. А он любой скандал к пользе обернет.
На другом конце шкалы — Примаков. Он со времен Доренко во всем видит элемент заговора и травли. И мне кажется, что большинство депутатов все-таки ближе к Примакову, чем к Жириновскому. Но вообще реакция во многом зависит от политического опыта. Уж как Зюганова били в 1996 году, во время президентской кампании, а он до самого последнего момента держался. И Явлинского в 1999 году в чем только не обвиняли: от финансовой нечистоплотности до сокрытия факта лечения в психиатрической клинике>[324]. Но это — лидеры. Знали, на что идут.
А. А я еще подумал, что и сами депутаты могут какой-нибудь компромат подкидывать на своих коллег. Мне тут вырезку из «Московского комсомольца» принесли…
К. И что там?
А. Читаю: «По слухам, в Государственной думе назревает грандиозный скандал — говорят, что группа неких депутатов собрала пребольшой портфель компромата на своих коллег. Что может двигать этой группой — сказать трудно, то ли народные избранники уже начали готовиться к новым выборам, то ли действительно возмущены думской коррупцией… О содержимом „компроматного портфеля“ рассказывают, что он наполнен сведениями о думских взятках…»>[325]
К. Либо конкуренты наши, либо ерунда какая-нибудь. Вот есть в Думе такой депутат — коммунист Юрий Никифоренко. Он в какой-то момент чуть ли не каждый день стал направлять по несколько депутатских запросов в Генеральную прокуратуру. При первом же приближении выяснилось, что Никифоренко просто-напросто тщательно читает прессу и, найдя любой острый материал, просто перекатывает его, не забывая, впрочем, приложить к запросу оригинал. Он еще очень обижался, этот Никифоренко, что на него внимания никто не обращает — ни журналисты, ни Генпрокуратура.
А. Ну понятно. Теперь есть еще несколько интересных моментов…
(Разговор прерывается.)
Разговор № 4.
Ц. Вице-президент кампании