«Полотна! Идеи! Художник! На политиков в шутовском виде посмотреть всем любопытно». — Возмущенный Дымов, позабыв об эксперте, которого он должен был встретить, решительно зашагал в сторону выхода.
5 июня 2000 года.
Красоткин незаметно снял наушники. Как, похоже, и большинство присутствовавших в зале, выступление ни в переводе, ни в оригинале его совершенно не занимало. Да и что интересного российским депутатам и чиновникам может сообщить эта lame duck?>[419], так, кажется, называют в США уходящих президентов?
Клинтон говорит уже почти полчаса и всё — банальности: ситуацию в Чечне надо решать политическими методами; России следует вступать в ВТО, а для этого — дальше корректировать национальное законодательство; США думают о развертывании ПРО и т. д. и т. п.
Заранее ясно, что скажут после этого депутаты: нечего нас учить и пугать. И правы будут.
Хотя где они, депутаты? От силы их человек 150 сидит, остальные — чиновники из администрации и МИДа, да из МГИМО вроде кого-то подогнали. Хорошо ума хватило регистрацию не проводить. А то вышел бы конфуз: по рядам при иностранном госте с чужими карточками бегать не станешь.
Ну, международникам-то, возможно, и интересно. А думцам куда любопытнее свои президенты. Вон как Ельцина в 1997-м встречали. Да и Лукашенко несколько месяцев назад>[420]. Кроме «яблоков» да Юшенкова с Ковалевым и Рыбаковым>[421], все были в полнейшем восторге.
А дисциплина и в этой Думе хромает. На обычной-то пленарке народу маловато. И ради Клинтона в понедельник, к десяти утра, тем более, кто потащится?
Красоткин поискал глазами, на месте хотя бы лидеры фракций, и вновь перевел взгляд на выступающего. Обычный мужик Немолодой уже. Седой. А какого шороху на весь мир со своими любовными интрижками навел! И что в нем такого особенного? Только что президент.
Наверное, заканчивает. Надо послушать, что скажет в конце. «Америка и Россия не обречены быть противниками, но мы не обречены быть и союзниками. Наши отношения будут зависеть от нашей дальнейшей совместной работы». — Голос в наушниках был точным и бесстрастным. Клинтон же явно должен был сделать особое ударение на этой фразе.
Раздались аплодисменты. Мидовская клака хлопала заученно отчетливо, не слишком громко, но и не тихо.
Увидев, что Клинтон покидает трибуну, Красоткин поспешил выйти из ложи: высокий гость должен быть сопровожден подобающей свитой.
Но ни свита, ни охрана не предупредили конфуза. Когда американский президент проходил мимо телекамер и журналистов (те, заранее предупрежденные Черемухиным>[422] о бессмысленности попыток и жесткости американских секьюрити, не лезли и вопросов не задавали), раздался крик «Билл, сними штаны и покажи, какой ты сексуальный босс!» Думская охрана немедленно стащила со стола кричавшую — вполне приличную с виду женщину.