Однако на этот раз примета не помогла. Не протопал Гупи и пары километров в сторону научного лагеря, как на пути ему встретился дурак. Дурак – в полном смысле этого слова. Дурак расхаживал невдалеке от воды и, как спятившая Офелия, с бездумно-счастливой улыбкой на лице собирал травинки. Поскольку одет дурак был в легкий бледно-голубой костюмчик, которые обычно «ботаники» надевают, прежде чем в стерильный бокс забраться, нетрудно было догадаться, из какого приюта он сбежал.
Глядя на дурака, Гупи обреченно вздохнул и покачал головой.
Психотропное излучение озера, неподалеку от которого располагался научный лагерь, странным образом воздействовало на «ботаников». Обычно после выброса у некоторых из них начинала ехать крыша, причем весьма своеобразно. Если сталкеров в озеро пытался заманить взывающий о помощи призрак мертвого собрата, то за «ботаниками» являлись их родные и близкие, как правило, успевшие почить в бозе.
– Эй! Приятель! – окликнул дурака Гупи.
Тот вздрогнул от неожиданности, посмотрел в его сторону и словно в испуге прижал к груди букет.
Гупи улыбнулся поприветливее и махнул «ботанику» рукой.
Тот робко приподнял руку и осторожно махнул в ответ.
Отлично – есть контакт. Значит, еще не до конца спятил.
– По-русски понимаешь? – спросил Гупи, приближаясь к «ботанику».
Тот утвердительно кивнул.
Ну, еще бы он не понимал. Рабочими материалами «ботаников» обеспечивали сталкеры. А среди них девяносто процентов – славяне. Буржуи даже своих военных, прежде чем отправить охранять Зону, заставляют русский выучить. И учат ведь – им за знание языка надбавка к зарплате полагается.
– Давно гуляешь? – спросил Гупи.
Гупи частенько наведывался в научный лагерь, но лицо спятившего «ботаника» было ему незнакомо. Должно быть, из новичков. На вид – лет тридцать пять. На самом деле, пожалуй, больше – буржуи, они все моложаво выглядят. И ведут себя, по большей части, как дети. Наверное, женат уже, и детей выводок. Глупо лезть под радиацию, если не уверен, что род твой на тебе не оборвется.
– Не знаю, – растерянно улыбнувшись, пожал плечами «ботаник». – Темно было, когда я пришел.
– А цветы кому? – сталкер взглядом указал на букет из засохших хворостинок.
– Цветы для Денниз.
Улыбка «ботаника» расплылась до ушей. Так мог улыбаться либо безмерно счастливый человек, либо полный идиот.
– Для Денниз, – понимающе кивнул Гупи. – Это она тебя позвала?
– Да… Я услышал ее голос среди ночи… Она сказала, приходи к озеру…
– А когда умерла Денниз? – резко, почти грубо перебил счастливого «ботаника» сталкер.