Бедрич уже закидывает камешки, насчет зимовья, мол оставайтесь, будет вам и крыша над головой и сыты будете. Вот только понимает, что бесполезно это. Не из голытьбы парни и не из лодырей. Правда, Алексей поначалу был уж очень неловок, но не бездельник, это точно. Не останутся. А ведь и зимой нужно будет валить лес. Сейчас-то они только временное пристанище собираются сделать, основной дом поставят лишь к следующей осени. Ясное дело, что изначально расчет был на собственные силы, но грех отказываться, раз счастье подвалило. Вон сразу две пары рук высвободилось, и лес непрерывно заготавливается и пашня поднимается.
Остается только удивляться, чего эти двое вообще к ним приклеились и согласились работать задаром. У рустинов вообще принято кормить работников и это никогда не идет в зачет платы. Иное дело, что на разносолы не рассчитывай, так тут и удивляться нечему. Вот и выходит, что даром парни трудятся от зари до зари, не покладая рук, а Алексей так тот и вовсе в кровь их успел стереть.
— Это кто такая Гнеська? — тут же подхватился Сергей, предполагая, что можно мимоходом отвлечься от тяжкого, прямо-таки каторжного труда.
— Да никто. Придумывает он все, — решил отнекаться Радос.
— И ничего не придумываю. Думаешь не видел как вы друг на дружку смотрели.
— Синек, — Радос с явной угрозой сделал шаг к мальчишке, но тот с легкостью отскочил в сторону, дразня старшего брата.
— Ты чего на брата-то взъелся, Радос? — С задорной улыбкой остановил парня Сергей, хлопнув его по крутому плечу, — Нешто он тебе плохого желает?
— Так издевается же.
— Ну уж тебя и подразнить нельзя.
— Так не отдаст за меня Гнеську ее отец. Они уж три года как обустроились близ форта Опань, а мы только прибыли, да еще и на пинкскую территорию направились.
— Ну и что? Вам льготы положены, никаких налогов, только обживаться. Семья вы работящая, вон твой отец говорит, земля эта сама молит о плуге, так что очень скоро подниметесь.
— Так опасно здесь.
— Ну если она тебя любит, то… А она тебя любит?
— Не знаю, — покраснев, куда девке, произнес Радос.
— Здрасте приехали. Ну вы хоть встречались? — Удивлению Сергея не было предела.
— Встречались. Мы на гульбище вместе ходили.
— В смысле — вдвоем?
— Нет. Но она там тоже была. Мы даже один раз вместе танцевали кабру.
Ага. Кабра, это местный танец, что-то вроде кадрили. Рустины вообще во многом напоминали славян и многие обычаи были похожи. С другой стороны, люди они везде люди. Вот взять то же гостеприимство, которое в ходу у очень даже многих народов, не имеющих общих корней, а подчас и веры. Или кровная месть, которая была у всех народов без исключения, просто где-то этот обычай повыветрился, подзабылся, а где-то нет. А привилегированное положение мужчин по отношении к женщинам, это и вовсе повсеместно. Словом схожести можно было удивляться, но не так чтобы проводить параллели. Рустины, они и есть рустины и к славянам отношения не имеют, хотя и есть сходства в обычаях, в быту и культуре. Вот кабра, например, веселый разбитной танец, который нужно танцевать в паре, как и кадриль, которая задорная и непокорная.