— Лорд Александр Ферндейл, берете ли вы эту женщину, Элизабет Ферри, в жены и будете ли жить с ней в горе и радости? — я думаю, что это обычное обращение, принятое для вежливости, но по окончании церемонии к нам подходят поздравлять и меня называют леди Ферн. Когда мы садимся в машину и едем ко мне за вещами, потому что, опять по традиции, мы должны съездить хотя бы в небольшое свадебное путешествие, я замечаю:
— Какой интересный обычай — называть жениха и невесту лорд и леди, в русской традиции их тоже величали князем и княгинею, но это давно забыто.
— Это не то. Ты не знала, что теперь имеешь титул баронессы Ферн? Прости, я не предупредил тебя.
— Но зачем мне титул?! — заволновалась я, — Алекс, а нельзя без титула?
— Нет, моя жена обязательно принимает мой титул. Я барон.
— Но я же не знала! — в отчаянии говорю я, — почему ты не сказал?
— Почему ты так волнуешься? — удивляется Алекс, — Какая тебе разница?
— Потому что я никакая не леди, я правнучка крестьян. Я чувствую себя ряженой. И выходит, что я сама напросилась, господи!
— Но Элизабет, ты смело можешь носить этот титул. Я не рискнул бы опозорить свое родовое имя, предложив его недостойной женщине. Ты воспитана и образованна, а значит, благородна. Ты родишь, может быть, сына, и это будет следующий лорд Ферн, значит, на мне не прервется нить. Страшно быть последним. Так что не волнуйся, леди Элизабет, тут еще неизвестно, кто выиграл!
— Так куда же мы едем? — обреченно вздохнула я.
— В Оксфордшир, там возле Хэмпдена у меня есть дом. Если тебе понравится, мы можем прожить там все лето. В Лондоне жара не так приятна, особенно для беременной женщины.
С трудом выехав из лондонских автомобильных пробок, машина понеслась по дороге. Индустриальный пейзаж вскоре сменился типично английским, хотя справа и слева среди цветущих кустарников и перелесков все время попадались современные коттеджи, но они тоже отлично вписывались в окружающую природу. Дальше дорога проходит по зеленым пастбищам, пахнувшим скошенной травой, мимо старинных деревень и за Хэмпденом, извиваясь, начинает петлять между холмов Чилтернс, кое-где поросших лесом, но чаще — бархатных от травы, пестреющей цветами там, где она не скошена. Дом на холме среди дубов, темный и величественный, виднеется справа от дороги и Алекс указывает на него:
— Этот дом принадлежал Ферндейлам с 1667 года и был пожалован с титулом королем Карлом Вторым. Мой дед продал его, когда налоги задушили большинство старых поместий. У нас остался только дом в деревне, которая тоже тогда была на нашей земле. Вот сейчас за поворотом будет Фернгрин.