— Лиза, я могу только сказать банальное: надейся, что все еще будет хорошо. Хотя, по складу ты совсем другой человек, чем я. Ты все это пропускаешь через сердце, и мне очень хочется, что бы Коля смог залечить все твои раны.
— А кто залечит его сердце?
— Ну, узнаю добрую самаритянку, — засмеялась она, — Всегда о других больше, чем о себе.
— Света, я не могу по-другому. И у меня разрывается сердце, когда я думаю, как для него мучительна наша разлука. Знаешь, когда я думаю, как Алекс любил свою жену и страдал без нее, но нашел у меня утешение перед смертью, мне хочется, чтобы Коля тоже нашел такое утешение. Мне было бы легче от сознания, что он спокоен и умиротворен.
— Ты сумасшедшая, Лиза! — всплескивает руками Светлана, — Это, конечно, очень благородно, но я никогда бы так не смогла!
Но я-то знаю, как терпелива она была, зная про его неизменную любовь ко мне. За это я ее и люблю! Перед отъездом Светлана обещает сделать все возможное, чтобы Саша учился, где захочет. Кроме того, она предлагает оформить мои книги, и я этому очень рада.
Чем ближе отъезд Коли с Сашей, тем печальнее я становлюсь. Страшно опять остаться одной.
— Бетси, не грусти, мы ведь скоро увидимся! — уверяет Коля, сам, по-моему не особо веря в это.
— Коля, я боюсь, что ничего не получится. Пока я не встану на Арбате, я не поверю, что я там.
Через два месяца я и стою, чуть не плача, на Арбате.
8. На службе Ее Величеству
В Лондоне два месяца с отъезда Коли прошли в круговороте дел и событий: инструктаж в Уайтхолле в министерстве иностранных дел, совещания с миссис Коннор, которая должна была сдать в аренду оба дома и вести все мои дела; я пакую с помощью Клер вещи, отправляя в Москву огромное количество детского питания и детских вещей для Алисы; обновляю гардероб, так как по протоколу я должна иметь четыре вечерних платья и деловые костюмы… В это же время меня захватывает новый роман. Моя героиня, очень похожая на Сару, психоаналитик, которая целые дни выслушивает от мужчин и женщин их истории о счастливой и несчастной любви, о тайных желаниях и странных поступках и в то же время она думает о своей жизни, принимая важное решение — кого из двух мужчин выбрать в мужья. По нескольку часов днем и далеко за полночь я пишу. Наконец, подходит день отъезда, и вот мы в Москве.
Постепенно я понимаю, что работа в посольстве — это несколько иное, чем просто возвращение домой. Я осталась по ту сторону барьера. Жизнь в посольстве была очень замкнута. Шпиономания не давала возможности жить, свободно общаясь с людьми. Приходилось тщательно следить за собой, чтобы любые действия не были истолкованы как разведка, вербовка, провокация. Остальные работники посольства относились к этому спокойно и с иронией, но мне, когда я получила дружеские инструкции, как себя вести, стало плохо. Прежде, чем встретиться с родственниками и друзьями, я должна была хорошо подумать, не подставляю ли я их, принося неприятности за контакт с иностранкой. Кроме того, как официальный представитель дипломатической службы я могла дать повод считать мои невинные встречи за дипломатические игры страны, на которую я работала. У меня закружилась голова. Я опять оказалась в ловушке.