— Джек, а ты смог бы убить человека?
— Если это необходимо — возможно. Но дипломатическая служба вряд ли может это себе позволить, так что мне повезло. Но мы всегда готовы к этому, нас так учили. Есть ведь другие возможности, приемы восточных единоборств, например…
— Ты умеешь?
— Я мастер.
— Завтра я спущу тебя с горы по трассе второй сложности. У тебя должна быть хорошая реакция. Я бы тоже хотела научиться, в детстве я занималась гимнастикой йогов.
— Я могу научить.
— Ты дал слово уехать.
Джек теснее прижимает меня к себе.
— Я не верю, что у меня будет повод. О чем они поют? — спрашивает он, чтобы разрядить обстановку, но я чувствую, как вздрагивает это сильное, тренированное тело воина и спортсмена.
— О счастье. О том, что оно, как звезда, светит впереди и всю жизнь мы идем к нему.
— И не достигаем? — Джек впивается в меня взглядом в ожидании ответа.
— Это как в искушении Фауста. Один человек через день закричит: «Стойте, я счастлив», другой будет искать всю жизнь и так и не найдет. Это зависит от того, что каждый понимает под счастьем.
— Я предпочел бы, чтобы передо мной светила звезда. Ты! — он осторожно касается губами моих волос, — помнишь, как я утешал тебя в Москве, обнимал и гладил по волосам? Я думал, что сойду с ума от твоей близости, а ты даже не заметила.
— Ты хорошо владеешь собой.
Кончилась песня со сладким названием «Феличита», Джек ведет меня к стойке и заказывает еще два бокала вина.
— Тебе не надо меня спаивать, — сделав глоток, я отставляю бокал.
— Мне самому это необходимо. Я внутри весь как натянутая струна.
— Разве вас не учили, как входить в сосредоточенное спокойствие, расслабляться? Ну-ка, попробуй.
Я вижу, как Джек несколько раз глубоко вздыхает, закрыв глаза, как напрягаются его плечи, потом постепенно расслабляются…
— Нет, не получается. Рядом с тобой я не могу быть спокойным.
— Но струна внутри ведь исчезла? Осталось просто желание, — я провожу губами по его щеке и слышу, как он внезапно задыхается, — пошли отсюда?
В коридоре, ведущем в наши номера, он обнимает меня и вопросительно заглядывает в глаза:
— Я правда могу прийти к тебе?
— Может, ты хочешь, чтобы я пришла к тебе?
— Это было бы волшебством!
— Ну так жди меня через полчаса.
Когда я захожу к нему в номер, он стоит у раскрытого окна, горят свечи и пылает камин. Я подхожу к нему и мы смотрим какое-то время на покрытые снегом горы, мягко сияющие в лунном свете.
— О, прости, будет слишком холодно, — Джек поспешно закрывает окно, — мне нужно было слегка остудить голову.
— Ничего, зато после этого так славно посидеть у огня. Отчего люди так любят смотреть на пламя? Свечи, камин, просто костер завораживают. Знаешь, я ездила однажды в археологическую экспедицию в южные степи. Была такая жара, но мы обязательно разводили вечером костер. Однажды я им рассказала, как провела Рождество в Альпах, и они мне завидовали. Так приятно было послушать в знойную южную ночь у костра про снег и катание на санях наперегонки.