Мы едем на такси в Купчино, но настроение как-то незаметно меняется.
— Ты загрустил, отчего? — беру я его за руку.
— Последнее время я только и мечтал о том, как женюсь на тебе, — жалобно сообщает он.
— Ну, а тебе ни на минуту не приходило в голову, что я, например, уже безумно полюбила кого-нибудь другого?
— Нет, я надеялся, что заставлю тебя полюбить меня.
— Разве так можно?
— Не знаю. Но я хотел попробовать!
— Бедный Митя! Мне тебя жалко.
— Тебе тоже не позавидуешь. Лиза, может, я могу чем-нибудь помочь тебе? Хочешь, я отдам тебе свою кожу?
Я обнимаю его, и мы сидим некоторое время молча, между нами возникает какая-то связь, словно настроение и эмоции друг друга мы слышим внутренним слухом. Я чувствую его растерянность и разочарование, вызванное моим отказом, его опасение, что может быть отвергнут как мужчина, и еще я понимаю, что он впервые в женщине чувствует душевную боль и стремится часть ее взять на себя.
— У хозяина есть тайничок, где всегда хранится на всякий пожарный случай бутылка коньяка. Давай воспользуемся его предусмотрительностью?
— Ты хорошо знаешь тайны этой квартиры?
— Я здесь очень редко бываю. Но я очень хорошо знаю хозяина этой квартиры. — я разливаю коньяк, — На этом диване я рассталась со своей невинностью.
— О! Я не знаю, как на это реагировать…
— А никак! — я отпила глоток, — если хочешь, подбери то, что осталось. Больше некому.
Он еще некоторое время приходит в себя, обретая утраченное равновесие, я это тоже чувствую. Глотнув еще и отставив стакан, я беру его руку и провожу губами по мощной широкой ладони, потом по пальцам, которые могут так нежно орудовать кисточкой, расчищая на раскопках хрупкие черепки.
— Приласкай меня, — прошу я.
Митя начинает легко касаться кончиками пальцев моих щек, трогает ресницы, проводит по губам, скользит по шее вниз, чувствует, как начинает бешено колотиться мое сердце, но не торопится, с удовольствием наблюдая, как я перестаю владеть собой, полностью отдаваясь наслаждению.
— Ты сейчас замурлычешь, как кошечка, — радостно констатирует он.
— Я уже мурлычу про себя. Но мне хочется орать, как дикой мартовской кошке. Ты удивительно можешь разбудить первобытные чувственные инстинкты.
— Ну, так кричи, надо подчиняться первым побуждениям!
— Хорошо! — шепчу я.
— Лиза, может, ты передумаешь? — говорит он при прощании.
— Как ты думаешь, за что я тебе больше благодарна, за предложение или за то, что я этим вечером забыла о том, что меня бросил муж? Ответь с первой попытки!
— Как только ты захочешь еще раз все забыть — разыщи меня, — галантно предлагает Митя, поднося мою руку к губам.