Ахмет захохотал:
– А для меня что власть, что простой прохожий – все равно, был бы только человек хороший! Я здесь для радости хороших людей стою…
– Счастлив познакомиться с настоящим гуманистом, – заверил я его. – Но мне бы хотелось узнать: сколько вы получаете за шашлык с плохих людей?
– У меня плохие не останавливаются! – мгновенно ответил Ахмет. – А для обычных людей одна палочка этого волшебного мяса – всего семьдесят пять копеек.
– И сколько же волшебного мяса достается покупателю на семьдесят пять копеек? – продолжал я расспрашивать Ахмета, с острым наслаждением мазохиста нюхая свой шашлык.
– Сто граммов по выходу и тонну удовольствия, – сообщил Ахмет и, метнувшись к мангалу, быстро повернул несколько шампуров и побрызгал остальные из бутылки. Скорее всего я просто плохо разбираюсь в технологии изготовления шашлыков, но мне показалось, что мясо еще не подрумянилось, до пригара ему было далеко. Оторвавшись от меня, Ахмет решил сбить темп разговора.
Ну что ж, шашлык готовить я не умею, но заполнять паузы – это моя работа. Тут и я гроссмейстер. Заведующий всеми паузами на свете.
Подошел к бездействующим весам и положил на них два своих шампура, стрелка неуверенно качнулась и замерла на двухстах шестидесяти граммах. Нет, не пожалел нам с Уколовым мяска на шашлыки Ахмет – черное жало стрелки весов свидетельствовало о его щедрости.
– Итак, сколько с нас причитается? – спросил я.
Поскучневший Ахмет пожал плечами, и этот малозаметный жест должен был продемонстрировать меру его презрения к моей мелочности.
– Четыре шашлыка – три рубля, хлеб – четыре копейки… – сказал он, явно сожалея о неготовности рода людского к настоящему уровню общения.
– Если я вас правильно понял, отпускная цена шашлыка – семь рублей пятьдесят копеек за ки-ло? – переспросил я.
Ахмет недовольно кивнул и без понуждения достал из ящика накладную, поняв, что я и так ее потребую.
Морщинки уже не сходили с его лица, он не балагурил, а выжидательно молчал.
Я отсчитал деньги и задал следующий вопрос:
– Сколько вы продаете за день шашлыков?
– День на день не приходится, – неопределенно и сухо сказал Ахмет.
– Ну а точнее? Вы же догадываетесь, Садыков, что я подниму документы в бухгалтерии…
– Я и отвечаю точно: иногда сорок килограммов, иногда сто. – И он снова метнулся к жаровне.
– Это значит – от четырехсот до тысячи шашлыков, – веско подсчитал Уколов. – Не считая всяких фокусов…
На стоянку заруливал экскурсионный автобус. Вернувшийся к нам Ахмет сказал скорбно:
– Холодный шашлык можно отдать собакам…
– Мы как раз и проголодались, как собаки, – успокоил я его. – А чего вы, Садыков, так поскучнели, приумолкли?