* * *
В коридоре я увидел конвойных, которые вели к моему кабинету Степанова.
– Вещи заключенного вы доставили?
– Так точно. Вещи в автозаке, – отрапортовал сержант.
– Хорошо, подождите в коридоре. – Я впустил Степанова в кабинет.
– Меня переводят куда-то? – спросил он быстро.
– Да. Садитесь, Степанов. Вот постановление, только что санкционированное прокурором. Распишитесь…
– Пожалуйста, – растерянно и досадливо усмехнулся он. – Я уж столько их подписывал, можно еще разок…
– Такого еще не подписывал…
– А что это?
– Постановление об освобождении из-под стражи…
У него так тряслись руки, что он никак не мог попасть пером в отведенную для подписи строку. Пот заливал ему лицо, он явно не мог прочесть текст постановления.
– А почему вы меня освобождаете? – спросил он хрипло.
– Потому что следствие располагает убедительными свидетельствами реальной угрозы вашей жизни во время драки на автоплощадке. В этих условиях попытка вырваться оттуда на машине, даже с риском для нападавших, была в пределах необходимой обороны. В крайнем случае речь может идти только о ее превышении. Но никак не об умышленном убийстве. Ведь вы не хотели убивать Дрозденко и Егиазарова?
– Я никого не хотел убивать, – потерянно сказал Степанов, и вид у него был, как у человека, говорящего спросонья.
– Я знаю. Тем более что и сделать вам это было крайне затруднительно. Согласитесь, Степанов, ведь трудно задавить двух человек, если ты не сидишь в это время за рулем? А?
– Вы, наверное, думаете, что сделали для меня доброе дело? – сказал с мукой Степанов.
– Думаю! – уверенно сказал я. – Но вопрос не в этом, Саша… Я тебе уже говорил: нам с тобой никто не давал права судить… И у меня есть только одно право – узнать правду!..
Я встал, подошел к двери, распахнул ее и увидел, что на скамейке в коридоре сидит с Уколовым Вадик Степанов.
– Заходите…
Вадик сделал шаг и замер в дверях. Братья не отрываясь смотрели друг на друга. Я легонько похлопал Вадика по плечу и, усадив его на стул, открыл том уголовного дела.
– Степанов Вадим Алексеевич, семнадцати лет, студент университета, беспартийный… Все верно?
– Да, – кивнул он.
– Вадим Алексеевич, я намерен освободить из-под стражи вашего брата… Теперь вы мне расскажите: что произошло в ту злополучную ночь на автостоянке? Вы готовы что-либо добавить к своим прежним показаниям?
Боже мой, какая это была ужасающая пауза! Не знаю, сколько она длилась, пока ее не прервал Александр Степанов.
– Не мучайте его! – крикнул он хрипло. – Ему нечего добавлять…
И эхом откликнулся Вадик:
– Мне нечего добавлять…