Его перебросили на базу в Рамштайн, Германия, главную базу американской армии в объединенной Германии. Советские войска из страны были выведены два года назад, американцы тоже сидели на чемоданы: Конгресс урезал военный бюджет и базы американской армии в Германии — были одним из самых ненужных военных сооружений в истории. Летчики в основном сидели в германских ресторанчиках, ели колбаски и дули пиво, ни одного Авакса, вообще ни одного разведывательного самолета на базе не было. Истребителей тоже стало намного меньше, зато было много транспортников. Сержант пересекся с одним парнем из разведки морской пехоты, пропустили по банке пива и откровенно поговорили между собой. По его словам — он был завербован ЦРУ и переброшен в Хорватию, где в качестве военного советника принимал участие в операциях Молния и Буря, по ликвидации сербских анклавов на территории Хорватии. По словам этого парня — и сербы, и хорваты совершали многочисленные военные преступления, он собственными глазами видел, как оставшихся в деревне людей загнали в большой дом и подожгли. Видел он и то, как сербы обстреляли ракетами Загреб и там тоже погибли люди…
Потом — из Вашингтона пришло распоряжение и двое служащих военной полиции отвезли его в Франкфурт. Там — он сел на самолет до Аддис-Абебы. При нем были деньги, американский паспорт и больше ничего…
В Аддис-Абебе он быстро прошел таможню по зеленому коридору, заплатив пятьдесят долларов США таможеннику. Вышел из аэропорта, кликнул такси…
Такси здесь были необычного цвета, такой он встречал только в некоторых странах Латинской Америки и то не повсеместно. Не желтые, не бело-красные как на востоке — а бело-синие, цвета синего как небо. Обычно синий цвет — резервируется для полиции. В основном в такси здесь работали советские машины Лада с круглыми фарами, маленькие и не слишком комфортабельные — но идти это совсем не то, что ехать. Машин на дороге тоже стало больше с тех пор, как он был здесь последний раз — но не слишком. Таксометра в такси не было и водитель — называл сумму в зависимости от своего настроения и того, насколько денежным ему казался клиент. Сержант поторговался немного — и водитель согласился отвезти его в центр города за две тысячи быров. Курс, как и два года назад был фиксированным — за один доллар пять тысяч эфиопских быров, в стране после коммунистов свирепствовал инфляция. Сколько составлял уличный курс — сержант не знал, но судя по довольному лицу водителя — тот наварился…
Улица была грязной, плохо прибранной. Он помнил, в каком месте по дороге от аэропорта стоит сгоревший танк — но сейчас его не было, видимо отвезли на металлолом. Здания по дороге из аэропорта были в основном коммунистической постройки, унылые бетонные коробки. Эфиопы выходили из положения с помощью ярких красок, на первых этажах пробивали двери и устраивали лавки по торговле всякой всячиной. Народа на улицах было довольно много, но было видно, что все очень бедны — торговля шла вяло, многие просто присматривались.