— внезапно сказал старик.
Удивленный сержант протянул правую руку, которую моментально прихватили цепкие пальцы старика. Что-то бормоча себе под нос как деревенский знахарь, он щупал ладонь и каждый палец сержанта.
Указательный палец! Вот что он хочет видеть.
Выпустив руку американца, старик пронзительно крикнул — и сержант положил руку на рукоять Токарева. Хотя связи здесь нормальной нет, как нет и полиции — новости разносятся быстро. И вполне возможно — на этом базаре есть те, кто мечтает с ним посчитаться.
Указательный палец. У любого стрелка, стреляющего из винтовки — жесткая ладонь, потому что она постоянно воспринимает отдачу и мозоль на указательном пальце от спускового крючка. Еще один признак — синяк на плече. Жаль, что они это узнали после того, как ушли из Могадишо.
Но подбежал всего лишь мальчишка и сержант понял, что старику нужно, чтобы кто-то присмотрел за товаром.
— Кутембеа на ме[18]… - бросил старик, выходя из-за прилавка…
Протискиваясь за стариком через шумную толчею рынка, придерживая оттягивающий карман тяжелый Токарев — сержант подумал, что он, наверное, свихнулся. Здесь давно уже не было ничего того, что отличает нормальное государство и нормальное общество — ни чести, ни совести, ни доброты, ни сострадания. Здесь нормой являются бомбежки и артиллерийские обстрелы городов, атаки до последнего человека под действием наркотика, вырезание противостоящих семейств и племен до последнего человека. Он только что признался, что у него есть деньги и старик уже явно понял — что он не местный, и следовательно — за него не придут мстить местные бандиты и экстремисты. А это значит, что старик может привести его в такое место, где ему дадут ломиком по башке или воткнут нож в печень, обчистят карманы и бросят на растерзание местным собакам и крысам, которые после голода и геноцида вовсе не возражают против человечинки. Но как бы то ни было — он морской пехотинец США, выживший в девяносто третьем в этой стране, дыша пропитанным злом воздухом Могадишо. У него есть оружие — и он не продаст свою жизнь задешево…
Старик внезапно свернул, и сержант едва успел заметить, куда. Оказалось — он прошел между двумя торговыми точками, в узкий проход между ними, такой узкий, что протиснуться в него можно было только повернувшись боком. Сержант протиснулся следом за стариком — и никто не остановил его.
Они оказались в месте, где в импровизированных складах хранился товар. Здесь отвратительно воняло дерьмом, мочой и гниющими объедками, под ногами шевелилось — то ли черви, то ли крысы, то ли и те и другие вместе. Где-то на рынке сиреной воздушной тревоги взревел осел — и сержант выхватил пистолет…