— Проснитесь, — повторила она более громким голосом. — Ведь вы обещали мне простить долги моего брата, если я проведу с вами ночь. Ну вот, я здесь и готова выполнить свою часть уговора.
Вновь не получив никакого ответа, Марселла топнула от злости ногой. «Вот досада-то», — негодовала она про себя. Впрочем, к беспокойству за судьбу брата примешивалась и обида за уязвленную женскую гордость. Разумеется, в ее планы вовсе не входила потеря добродетели. Однако насколько унизительно выступать в роли жертвы обольщения только ради того, чтобы уладить дела повесы!
Некоторое время Марселла робко рассматривала лежавшего на кровати мужчину, потом быстрым движением схватила край одеяла и накинула его на обнаженные чресла. Теперь Вольф не казался таким уж страшным… скорее, почти беспомощным и ранимым. Его золотистые ресницы отбрасывали на щеки легкую тень, одна рука сжимала простыню… Что кривить душой, подумала Марселла, несомненно, это был самый красивый мужчина, которому когда-либо почти удалось ее соблазнить.
Неожиданно из дальнего угла комнаты донесся бой часов, и приглушенный переливчатый звон отметил два часа ночи. Всплеск сожаления о том, что могло бы произойти, но не произошло, быстро сменился паническим страхом: если бы Вольф не уснул, Марселле пришлось бы провести рядом с ним остаток этой кошмарной ночи.
Осознание случившегося оказалось для девушки жестоким ударом. Она не только не добыла долговые расписки брата, но и стала настоящей пленницей, увезенной в совершенно неизвестную часть города. Можно было только догадываться, какие указания дал Вольф своим слугам, однако маловероятно, что ей позволят уйти отсюда самой. Кроме того, даже если бы и удалось вырваться на волю, она наверняка не смогла бы найти дорогу домой.
Марселла бросила презрительный взгляд на спящего врага, в то же время с тоской взирая на постель. Ложе было достаточно широким, чтобы на нем могли одновременно разместиться двое и даже трое человек. Вольф находится в таком состоянии, что совершенно не почувствует, если она прикорнет здесь на несколько минут, наконец решила Марселла.
По светским понятиям время было еще совсем не позднее, однако сегодняшние волнения просто вымотали бедную девушку. Если не остается ничего другого, как ждать пробуждения этого человека, что плохого в желании провести час-другой в более или менее сносных условиях? Вряд ли ее репутация пострадает еще больше, чем сейчас.
Марселла решительно сбросила туфли, затем после некоторого колебания сняла платье и, скользнув под атласное покрывало, устроилась на самом краю кровати. Матрац оказался неожиданно удобным, постельное белье было сшито из тончайшего полотна, а подушки, как ни странно, набиты нежнейшим пухом. Очевидно, все это ворованное, подумала девушка, из ограбленного во время отсутствия хозяев какого-нибудь богатого дома. Тем не менее, даже если простыни действительно краденые, это была самая удобная постель, на которой Марселле доводилось отдыхать. Впрочем, довольно трудно расслабиться, лежа в нескольких дюймах от обнаженного мужчины.