— Да… Ваши тогда кочевали в верховьях Большой реки. Если бы Имка захотела уйти к нам, я бы отнял у неё камни. Но она не захотела… Как она погибла?
Чага потупилась.
— Влада оглушил металл, — запинаясь, проговорила она. — Я осталась с ним, а остальные ушли вперёд, и там их прижало к роще.
Она умолкла. Армай тоже молчал. Ребристая от мышц рука, дрогнув, потянулась за следующей хворостиной. Влад с боязливым уважением смотрел, как толстые, чуть ли не квадратного сечения пальцы смыкаются на хрупкой коричневой палке, готовясь безжалостно её перекусить.
— Стальная птица, — процедил Армай, и Влад вздрогнул. — Говорят, что их насылают Приручившие металл. Враньё! Молодые закон забыли: стариков оставляют в степи, а зверей им не дают. Потому и металл поднимается, и стальные птицы падают! Последний год живём… На западе разорённые земли, на севере разорённые… Кто уцелел, бежит сюда… Ты должна знать Камаха.
— Я его знаю, — тихо сказала Чага.
— Вчера он ушёл к озёрам. С ним всего три человека, и он родственник Имки, он должен вас принять. — Армай помолчал и вдруг спросил, глянув пристально из-под тяжёлых бровей: — Ночью бежите?
Чага быстро опустила голову, но Влад всё же заметил, как сильно она побледнела.
— Да, — еле слышно сказала Чага.
— Постарайтесь к утру добраться до озёр, — сказал Армай, поднимаясь. — Своим я запрещу, но тут ещё два семейства, и им ваш зверь тоже нравится. — Он снова помолчал и заговорил с горечью: — Раньше так не было. Раньше, если кто нападал на слабое семейство, против него вся степь поднималась. Забыли закон…
Чага и Влад долго смотрели ему вслед. Фыркали звери, трещал костёр.
— Ты ему веришь? — тревожно спросил Влад.
— Старый дурак! — с неожиданной яростью бросила Чага. — Имка у него чуткая была! Да она нас чуть ли не каждый день металлу подставляла!..
— Погоди, Имка — это Мать?
— А то кто же! — От бешенства на смуглых щеках Чаги проступил румянец. — Дряблая матка! Дура! Да если бы не она!..
— Успокойся, — попросил Влад. — Не знаю, как у вас, а у нас о мёртвых плохо не говорят.
Он выбрал хворостину потоньше и, взяв её посередине в хитро сложенный кулак (не зря он наблюдал за Армаем), нажал. М-да… С тем же успехом он мог сжимать её до вечера. А если рывком? Нажал рывком и чуть не сломал палец. Криво усмехнулся и перехватил хворостину в обе руки.
— Не вздумай ломать об коленку! — быстро предупредила Чага.
— Ладно, — сказал Влад. — Не буду.
Сломал на весу и бросил половинки в костёр.
— А ночью они за нами не погонятся?
— Побоятся, — сказала Чага. — Ночью один металл хорошо видит…