Солдатенко еле выбрался на берег. Упал, потеряв сознание. Очнулся он от острой боли во всем теле. Над ним наклонился врач в белом халате. Где же он? В госпитале? Нет, в доме у друзей-испанцев. Сколько же он лежал без сознания? Сутки. Испанцы окружили его трогательной заботой. Около него беспрестанно дежурили. Дети приносили ему цветы. Навестить советского летчика приходили издалека.
Кожа на лице и руках Солдатенко обгорела. Он не мог ни есть, ни пить. Обожженные губы срослись. Врачу пришлось их разрезать. Срослись и обожженные пальцы рук, обширные ожоги покрывали все тело. Пролежал он у своих друзей несколько недель, пока не окреп. И, наконец, его переправили в Москву, где лечили много месяцев.
Михаил Иванович Калинин вручил ему сразу два ордена Боевого Красного Знамени и сам прикрепил к его кителю.
Руки у нашего командира были забинтованы, и он сказал товарищу Калинину: «Не могу пожать вам руку, зато могу заверить, что снова войду в строй и буду служить в авиации до конца своих дней».
Свое слово майор Солдатенко сдержал. До войны он служил в части, был командиром – обучал и воспитывал молодых летчиков. Мы узнали, что он был делегатом XVIII съезда партии. С первого дня войны командует полком и доблестно воюет, показывая пример храбрости, мужества, летного мастерства.
Короткий рассказ о подвигах майора Солдатенко произвел на нас огромное впечатление.
– Вот какой у нас командир, – говорили мы с гордостью, – воевал в Испании с фашистами, был делегатом съезда!
С того дня мы стали еще больше уважать его, еще старательнее, ревностнее выполнять все его указания.
С нескрываемым волнением слушал наш командир сообщения о боевых действиях на берегах Волги.
И вот однажды – это было 19 ноября 1942 года – свершилось то, чего все мы так ждали. Наши войска в районе Сталинграда перешли в наступление. О наступлении сообщалось «В последний час» – так с ноября 1941 года назывались внеочередные радиопередачи.
Позже узнаем, что войска трех фронтов прорвали оборону противника и окружили трехсоттысячную армию. Немецкое командование тщетно пытается помочь группировке выйти из окружения. Наша авиация уничтожает транспортные и бомбардировочные самолеты противника. Фашистский воздушный флот теряет отборные кадры.
Мы столпились у карты. Майор Солдатенко с горящими глазами сам передвигал флажки на карте, глядя на места, где еще недавно воевал полк.
СТАРШИЙ ИНЖЕНЕР
Нам предстояло в наикратчайший срок изучить, а затем отлично освоить новые самолеты. Погрузились мы в занятия с головой.
Крепкая дружба завязалась у нас с техниками и механиками самолетов. В газетах их называли неутомимыми тружениками. Так оно и было. Мы изучали материальную часть по «живым» самолетам, и техники, не жалея сил, старались сделать все, чтобы мы как можно лучше знали самолет – одноместный истребитель «ЛА-5» конструкции Героя Социалистического Труда Семена Алексеевича Лавочкина.