Батька закрывал книгу, молча закладывал страницу и с виноватым видом начинал чинить домашнюю утварь или плести лапти.
А мать, посмотрев на него, улыбалась, и от доброй улыбки расправлялись морщины на ее усталом лице.
Я был еще несмышленым мальчонкой, когда у меня появилась нехорошая черта – желание непременно возразить. Иногда даже отцу стал перечить. Сделает он мне замечание, а я заупрямлюсь и тут же начну возражать.
Отец – человек вдумчивый и наблюдательный – всеми способами старался переломить мое упрямство, все пускал в ход: и наказание, и внушение, и уговоры.
Разговаривать со мной он стал чаще, незаметно приучал к упорству в работе, исполнительности. И добился многого: я привык выполнять свои обязанности.
ТОПОЛЬ
Чем я становился старше, тем обязанностей по дому все прибавлялось. Бывало, вызывают ребята:
– Ваня! Выходи-и!..
Так бы все и бросил, побежал к приятелям. Но вспомнишь любимое присловье отца: «Кончил дело – гуляй смело» – и останешься.
По утрам чищу картошку для всей семьи, подметаю в хате. Зимой вытираю воду с подоконников, чтобы не загнивали от сырости, – отец проверяет, сухо ли. Нашу околицу, открытую ветрам, заносит снегом, и мое дело – разгребать снег на дорожках от сеней и ворот к сараю и перед хатой.
Постепенно отец приучал меня к более тяжелой работе. Осенью, когда братья батрачили на кулака, я ездил с ним в лес на заготовку дров. Он срубал сухие ветки, а я таскал их к телеге, а потом дома складывал клетками, чтобы подсушить. Отец покрикивал: «Смотри осторожнее, глаза себе не выколи!» За ним я, конечно, не поспевал, и он сам принимался укладывать ветки на телегу, а меня посылал собирать сосновые шишки для растопки.
Крепко привязав ветки и корзинку с шишками, отец подсаживал меня на воз, приговаривая:
– Держись, Ваня, не упади…
Я ехал, сидя наверху, а он шагал рядом – жалел нашу старую Машку.
Летом на моей обязанности таскать воду из озера для поливки огорода, для питья и готовки с колодца – он метрах в ста от дома. Устанешь, пока дойдешь с полными ведрами, – ведь я сам чуть повыше ведра.
Поручается мне и теленка пасти. Следишь за ним зорко, чтобы в посевы не зашел, шкоды не сделал. А после сенокоса вместе с другими ребятами гоняю телят в луга. Сено убрано в высокие стога, обнесенные жердями. Чуть пойдет дождь, бежим к стогам и, зарывшись в душистое сено, пережидаем ливень.
Берег Десны зарос ивняком. Из длинной, стройной лозы плетем прочные корзинки – матерям и соседкам в подарок.
Телята мирно пасутся, а мы, срезав охапку гибких побегов, усаживаемся на берегу. Плету корзинку, как учил отец: сначала старательно делаю обруч, потом ребра, потом лозину за лозиной наращиваю, заплетаю дно, наконец, приделываю ушки, чтобы вдвоем корзину нести.