– В страду на час опоздаешь, годами не наверстаешь.
С тех пор после работы в поле, где я уже помогал отцу, каждый вечер приходилось ездить в ночное. И все бы ничего, если б не Машкин строптивый нрав. До ночного я кое-как доезжал, а вот домой ничем не мог Машку заманить.
Иногда все утро проловишь, до хрипоты накричишься:
– Маш, Маш, Маш!..
Всячески приходилось изворачиваться. На всякие ухищрения пускаться. Ходишь за ней, со слезами уговариваешь:
– Так ты же должна понять, что батька нас ждет. Ты что, или не напаслась за ночь?
Сам хлеб не ел, на него лошадь подманивал. А она ушами прядает, зло косит глазом, подойдет, ломоть схватит, повернется – и наутек. Да еще лягнуть или укусить норовит.
Надо было улучить минутку, смело броситься вперед и вцепиться ей в гриву.
– Тпру… Тпру, поймал!
Машка пускается вскачь. Волочусь за ней, крепко держусь за жесткую длинную гриву. И вдруг лошадь делается смирной – видно, самой надоедает. Останавливается. Тут я набрасываю уздечку, взбираюсь ей на спину. И Машка послушно поворачивает домой. Старшие ребята обычно неслись рысью да галопом, и я завидовал их удали, вспоминая лихих конников на военных маневрах. Но быстро пускать Машку боялся.
Как-то возвращаюсь из ночного, медленно еду по селу домой. Вдруг из подворотни выскочила собака и громко залаяла. Лошадь испугалась и понеслась во всю прыть. Я тоже испугался, вцепился в гриву, пытаюсь остановить Машку:
– Ты что, сбожеволила? Тпру… тпру!
Машка летела вихрем; сам не знаю, как я удержался. Остановилась у нашей хаты.
Оказалось, что мчаться галопом совсем не страшно. Спина у меня, правда, болела порядком, но уже несколько дней спустя я стал пускать лошадь галопом и мчался в курень наперегонки со старшими.
Наступила осень. Я ездил с отцом на уборку картошки, потом помогал ссыпать ее в погреб. В курене стало холодно. Сено давно уже было убрано в стога, уже нечего было опасаться, что лошади нашкодят. Мы отводили их в луга и возвращались домой – на ночь оставляли без присмотра.
Однажды поздним вечером я решил ехать в луга самой короткой дорогой – мимо кладбища. Галопом миновал его, оставил лошадь и решил возвратиться той же дорогой – напрямик. Иду быстро, чего-то побаиваюсь. Вдруг вижу – у куста огоньки засветились. Наверное, волк! Страх подстегивает, бегу, слышу, как сердце колотится. Поглядываю по сторонам. Смотрю, из темноты на меня надвигается высоченная фигура в белом и рукой машет. Мороз прошел по коже, волосы стали дыбом – даже картуз поднялся! Не помня себя свернул в поле. Несся по стерне босиком, не чувствуя, как ноги колет: пятками затылка доставал. А сам думал: не догоняет ли меня привидение? Сделал большой крюк и тут с опаской оглянулся. Тьфу ты, да это лошадь! Идет и хвостом машет. Наверное, хозяин поленился отогнать ее в луга, отвел за околицу, и она сама пошла на пастбище.