Испытательный срок прошел. Меня зачислили приказом на должность библиотекаря. Весело я шел домой с гостинцами, купленными на первые заработанные деньги.
Два года я проучился в школе. Мне исполнилось шестнадцать лет, и я получил паспорт. Надо было решать – куда поступить учиться, кем быть? Все было интересно: и техника, и медицина, и рисование, и педагогика. Хотелось все знать. Но уезжать далеко от дома я не мог. Решил учиться в Шостке. И подал заявление в техникум и в педрабфак. Сдал экзамены. Чему же отдать предпочтение?
– Иди в техникум, – посоветовал отец. – Закончишь – станешь работать на производстве: сам ведь этого хотел. А пока учишься, приработок найдешь.
– Пожалуй, тату, так и сделаю. И ребята советовали. Решено: буду учиться в техникуме!
Я попал на химико-технологическое отделение. Заниматься приходилось много, а на дорогу домой я тратил немало времени. И я решил переселиться в общежитие. Отец согласился на это сразу, а мать молча заплакала.
– Полно, мамо! Ведь я буду на выходной день домой приходить, – говорил я, хотя и сам чуть не плакал.
Наконец мать, вздыхая, согласилась, что так будет лучше, и стала собирать мои скромные пожитки.
УТРАТА
Рано утром я уходил с котомкой из дому. Мать смотрела мне вслед, пригорюнившись. Я оборачивался, махал рукой, пока не завернул за угол.
Перед выходным сразу после занятий пошел домой. Соскучился по матери и беспокоился о ней: последнее время она все чаще хворала. Казалось, никогда не дойду до села.
У дверей меня ждал отец.
– Плохо матери, Ваня. Надо уговорить ее поехать в больницу.
Я бросился в хату.
Мать стонала. Я сел рядом и долго уговаривал ее поехать в больницу, но она и слышать не хотела.
– Краше умру, а з дому никуды не уйду.
На следующий день под вечер мать сказала:
– Сынок, иди дотемна. Мне легче стало. Батько присмотрит, не тревожь себя.
Я хотел остаться, но мать разволновалась, настаивая на своем. Знала, как я не люблю пропускать занятия. И я ушел из дому с тяжелым сердцем.
До ночи сидел я за книгами, но сосредоточиться было трудно – все упрекал себя, что не заставил мать поехать в больницу.
Кто-то разбудил меня на рассвете. Это был брат Яша. Я вскочил, взглянул ему в лицо, залитое слезами, и сразу все понял.
– Мамо?
Яша молча кивнул головой.
Не помню, как я дошел до дому. В хате было полно народу. Плач, причитания. Отец стоял, закрыв лицо руками. Плечи у него вздрагивали. Не помня себя я убежал на погреб, бросился ничком на землю и долго пролежал там в оцепенении, без слез.
Сразу после похорон вернулся в Шостку.
Долго не ходил я в деревню: дом опустел для меня.