Со всех сторон послышалось невразумительное мычание. «Друзья» ворочали отяжелевшими языками, тщась высказать незнакомцу все, что они о нем думают. И хоть он не мог разобрать ни слова, было и так понятно, что его предложение о перемирии отвергнуто. И что каждый из паралитиков еще возьмет у него реванш, как только к ним вернется былая сила и способность двигаться.
Помалкивал только я. Во-первых, командиру следовало проигрывать с достоинством. А, во-вторых, раз уж наглец явился сюда не убивать нас, значит, нам так и так не уйти от разговора. Надо лишь немного подождать и успокоить нервы. Куда бы мы ни вляпались, мои люди должны видеть, что я по-прежнему невозмутим и способен рассуждать трезво. А как еще мне поддерживать среди них свой авторитет?
– Должен извиниться перед вами персонально, полковник, – обратился ко мне человек-из-тени, усаживаясь рядом на корточки. Я отметил, что он нисколько не запыхался. Впечатляющая подготовка. Даже в свои лучшие годы я не был в такой отменной физической форме, а этот тип, судя по голосу, явно немолод. – Обычно мои коллеги используют другие способы общения с игроками. Всякие там, знаете, дежурные спецэффекты с пространством, временем и все такое. Я же, в отличие от них, всегда предпочитаю только честный живой разговор. Ну а если он вдруг не склеивается, не упускаю случая попрактиковаться в искусстве боя фенг-чуй, которому меня обучили монахи малоизвестного китайского монастыря, что был основан задолго до пресловутого Шаолиня. Мое хобби иногда так приятно совместить со службой, знаете ли… Один момент!
Любитель утонченного восточного мордобоя коснулся каких-то точек у меня на лице и шее, после чего я сразу же ощутил облегчение. Правда, неполное. Голова и язык завращались как положено, но ниже все оставалось парализованным. Пришлось понадеяться, что потом незнакомец вернет моему телу полную подвижность. И что до той поры мне повезет не обмочиться и не нагадить в штаны. В данный же момент я не мог контролировать эти физиологические процессы.
– Кто ты такой и чего тебе от нас понадобилось? – стараясь сохранять достоинство, осведомился я у гостя сразу, как только прокашлялся и понял, что снова обрел дар речи.
– Человек, известный вам и вашему покровителю, шейху аль-Наджибу как Безликий, называет меня Инструктором или «серым», – ответил мастер фенг-чуй, беря стул и усаживаясь напротив меня. – Не стану возражать, если во избежание путаницы вы тоже запомните меня под этими прозвищами. А к вам я наведался лишь потому, что вы смогли добыть вот это.