«За исключением того момента, когда ты ее поцеловал».
Подобного рода поступки приобретают больший вес в будущем, или прошлом, или когда происходят в жизни других людей. Слабые потуги твоего птичьего ума навлекли на тебя беду, и твоим единственным спасением было забвение. Помнить все эти мгновения стало его проклятием.
Прилично нагруженный, он потащился к дороге, и она привела его на мост. Над водой темный воздух двигался быстрее, повеяло прохладой. На противоположном берегу реки показался свет фар автомобиля, который приближался, но проехал мимо. Дэниел дошел до середины моста, забрался на перила и уселся на них, глядя на реку и свесив ноги над водой, чувствуя себя до странности молодым. Он взглянул на камни, врезавшиеся в его кожу, словно они ранили кого-то другого.
Вскоре он выпрямился, балансируя на перилах в своих ботинках с прочными подошвами. Чтобы не поскользнуться, он размахивал руками. Почему ему казалось важным прыгнуть, а не просто свалиться, если и то, и другое закончится одинаково? Его лицо намокло от влажного воздуха. Промчалась еще одна машина.
Он комкал в руке лоскут мягкого лилового платья Люси и ощущал кисловатый привкус бурбона. Мысленным взором видел испуганный взгляд на ее лице, когда она пыталась вырваться от него, а он не хотел ее отпускать, тем самым разрушая столетия бережно взращиваемой надежды и понимая, что все разрушает, и все же будучи не в силах остановиться.
Этого было достаточно, чтобы заставить его удержать равновесие, а потом спрыгнуть с перил.
Северная Африка, 541 год
Однажды я был совершенно нормальным человеком, но это продолжалось недолго. Это произошло в моей первой жизни. Тогда мир для меня был новым, и я сам был новым для себя. Та жизнь началась примерно в 520 году, но я не уверен, что точно помню дату. В то время я не был в курсе вещей так, как сейчас. Это происходило давным-давно, и я не знал, что стану пытаться вспомнить эти вещи.
Я считаю ту жизнь своей первой, потому что не помню ничего, что происходило до нее. Полагаю, не исключено, что я проживал жизни и прежде. Кто знает, может, я существовал уже до рождения Христа, но в этой моей особой жизни случилось нечто такое, что привело к формированию моей странной памяти. Сомнительно, но вероятно, как я полагаю.
Правда и то, что некоторые из очень ранних жизней для меня словно в тумане. В одной или двух из них я, наверное, умер маленьким от обычных детских болезней, и я не понимаю, каким образом они сочетаются с порядком крупных событий. Я храню в памяти обрывки тех воспоминаний — сильный лихорадочный жар, знакомая рука или голос, однако душа моя в то время едва ли сформировалась.